Вадим Панов в Смоленске презентовал свою новую книгу «Головокружение»  

На презентации своей новой книги «Головокружение» в Смоленске мастер городского фэнтези Вадим Панов без обиняков заявил: «Я отвечу на все ваши вопросы и, возможно, даже честно. Но последнее все же не гарантирую. Предупреждаю сразу: ярких героико-романтических эпизодов в моей биографии нет. Я не служил снайпером элитного спецподразделения, не бился на баррикадах, не бродяжничал, не увлекался сектантскими проповедями, а черным поясам предпочитаю кожаные. Как говорится: что есть, то и кушайте, фантазировать о себе не люблю».

Писатель, который сегодня входит в пятерку самых известных российских фантастов, признается, что не столько рад премиям, которыми его ежегодно осыпают: «Для меня важно, что мои истории интересны многим людям».

По мнению Панова, чья литературная деятельность   началась в 2001 году, когда был опубликован «городской» роман «Войны начинают неудачники», положивший начало циклу «Тайный Город», «ни один сайт в Сети не заменит живого общения. Да, можно даже отыскать «друзей»  на форумах и чатах. Но в Интернете нет людей. Нет глаз, лиц, нет реакции живого человека!» Именно поэтому Панов с грустной усмешкой парировал реплику, «какие средства коммуникации, помимо сайта, вы используете для общения с читателями?»:

- Я пока еще не в твиттере. В том же ЖЖ гораздо больше возможностей что-то описать, рассказать. С другой стороны, как-то раз в разговоре с Громовым - Ладыженским я спросил: «Ребята, а почему вы до сих пор не в ЖЖ?» На что они мне ответили: «Мы заметили такую странную особенность – когда писатель начинает вести активную жизнь в ЖЖ, он, к сожалению, перестает писать».  Бурное развитие цифровых технологий привело к тому, что пласт информации, которую готов принять современный человек за один заход, уменьшается. Когда я только начинал бродить по Интернету, каждая статья на сайте RBK была размером с два экрана. Сейчас статьи сжимаются до двух-трех абзацев, потому что люди перестают читать, и сегодня никому не интересны длинные тексты. А я предпочитаю именно такой формат. Искусственно усеченные тексты мне неинтересны. Да и вообще, гораздо приятнее держать в руках бумажные книги. Электронная литература – она какая-то неживая, суррогат, лишенный  запаха свежей типографской краски, шелеста страниц. Живите настоящей жизнью.

 Вопросы, «кого из российских авторов читаете, кроме себя, любимого?»,  чьи книги можете посоветовать другу?» и «с каким фантастом, пишущим на русском языке, можете себя сравнить?», настроили ироничного Вадима Панова на откровенный разговор.   

- Рекомендую фантастов Дмитрия Громова и Олега Ладыженского, которые пишут под псевдонимом Генри Лайон Олди. Наибольшее влияние на меня оказали Азимов, Рассел Шекли – авторы книг, свободных от цензуры.

В какой-то момент я поймал себя на мысли, что… нечего стало читать. Поймите, мне уже сложно быть обычным читателем, я беру книгу и вчитываюсь в нее с пристрастием, с критическим настроем. А так хочется иногда стать человеком, который просто получает радость от общения с автором, наслаждается словом. Я иногда хочу быть вами!

С другой стороны, раньше я читал запоем. Часто бываю на сайте, где посетители ставят оценки тем произведениям, которые оставили след в их жизни. Однажды зашел на этот сайт и не потрудился, подсчитал, что за всю жизнь прочел всего 700 книг. А там есть люди, у которых на счету по 7 тыс. прочитанных ими романов, повестей, рассказов. Это, вообще, реально – столько литературы перелопатить? 

Литература тем и интересна, забавна, если такое слово приемлемо в данном случае, что это – предельно субъективный вид творчества. Предельно! Как-то раз мою пресс-конференцию удостоили вниманием два профессора филологического факультета МГУ.  Одному нравилось, как я пишу, другому – нет. У нас было время для разговора, и каждый из маститых филологов аргументировал  свою точку зрения, привел весомые доказательства своей правоты со знаком «плюс» или «минус». А я  понял одно – рациональный, математический подход к литературе, сравнительный анализ авторского стиля невозможен, иначе бы не издавалось столько новых книг.

Все читали «Бойцовский клуб» Чака Паланика, «Тихий Дон» Михаила Шолохова и «1984» Хаксли. Все три произведения написаны принципиально разным языком, а иначе и быть не может: ни Шолохову, ни Хаксли не подходит грубоватый стиль Паланика – иное время, жизненная ситуация, другие манера владения словом и система изобразительных средств, свойственные одному художнику и чуждые другому.  Писатель тем и хорош, что ни на кого не похож, и поэтому вопросы, «с кем вас сравнить?», не имеют смысла.  Я только могу пошутить, как Дарья Донцова: «Есть Панов, Пелевин, Пушкин.  Все мы стоим на одной полке».    

Вадим Панов признался, что его произведениям «экранизация пока не грозит»:

- С подобными предложениями ко мне подходят довольно часто, даже ведутся переговоры, но они почему-то ничем не заканчиваются. А вот компьютерная, сетевая игра по мотивам «Тайного города» сейчас действительно находится в разработке и должна выйти «в свет» уже в конце февраля.  

Почему Вадим Панов убивает своего героя в финале каждого тома «Герметикона», и будет ли он и дальше проявлять жестокость к персонажу, рожденному его буйной фантазией?

-  Это не только от меня зависит. 50 на 50! Половина читателей в Интернете мечтает о том, чтобы он… не выжил. Вопрос в том, в какую историю мой герой попадет в следующий раз, и получится ли у него вывернуться из этой истории.  Загадывать, когда закончится работа над текстом третьей книги, невозможно.

О чем жалеет известный фантаст?

- Когда учился в МАИ, частенько с друзьями захаживал в парк – пообщаться, выпить пива. После института началась другая жизнь – «дом-работа, работа-дом». И вдруг однажды я неожиданно для себя осознал, что, расставшись со студенческой вольной жизнью, больше ни разу в тот парк не ходил – не было больше времени. А жаль.

Почему современная  литература и кино утратили понятие героя в патриотическом смысле этого слова?

- Да потому, что нынешнее общество живет без идеи! Даже коммунисты, когда пришли к власти, отказались от лозунга «Грабь награбленное» и сознательно взялись за реализацию созидательной политики. А мы уже двадцать лет пытаемся безыдейно примириться с разрушительными процессами, разъедающими социум изнутри. Героем не может быть веселый, обаятельный воришка, этакий «хороший парень Робин Гуд». Он всем хорош, кроме одного – вор ничего не способен создать. Никогда! Да само строение мозга, заточенное на расхищение чужой собственности, не позволит вору созидать,  он – разрушитель. О каком патриотизме можно вести речь в таком обществе?

Чем займется фантаст, когда завершит цикл «Тайный город»?

- Если появятся новые темы и идеи, которые меня захватят, то и следующую  книгу недолго придется ждать. Я тоже… ждал, и вернулся к читателям с «Головокружением». Я не знаю, что будет завтра!