Окормление в 1862 году
…Новый 1862 год принес бескормицу в несколько уездов пореформенной Смоленской губернии.
Старшина Ивановской волости Сычёвского уезда Василий Деев 15 января 1862 г. доносил своему начальству в лице мирового посредника первого участка Николая Алексеевича Мельникова о бедственном состоянии крестьян. Многие ходят по миру. Крестьяне, доносил Деев, просили раздать им рожь из запасного магазина их владельца князя Николая Ивановича Салтыкова. Просили, естественно, бедные, «а зажиточные крестьяне со своей стороны им не дозволяют выдавать, потому что они возили из запашек своих в амбары хлеб, чрез то не получали за это никакой пользы, оброк всегда платили бездоимочно, а как бедные и прежде всегда забирали хлеб и накопили за собой этой недоимки до 30 четвертей, другие и более… (Как видите, соборность, исключительное свойство русской духовности, ярко проявилась в тот момент; и находились же супостаты, сочинявшие фальшивки о классовом антагонизме между православными!) Также в настоящее время собираются, - продолжал старшина, - идти в Санкт-Петербург к Его Сиятельству просить дозволения» разобрать хлеб из его амбаров.
Тут же Деев докладывал: священник требует 38 рублей на поправку училища, но крестьяне в таких обстоятельствах не соглашаются.
Одержимые заботой о хлебе материальном, крестьяне (уж не ведаю, которые – зажиточные ли, бедные или, против попа, все вместе, миром) отказались потратить деньги на хлеб знания для своих детишек и на хлеб духовный для собственного окормления: священник прямо обратился к Мельникову с жалобным рассказом о том, что крестьяне с 1857 г. платили ему, попу, по 108 рублей – а теперь он им больше не нужен! (Получалось по русской пословице: пустое брюхо к учению глухо.)
Посредник в первую очередь похлопотал о хлебе в княжеских хранилищах и вступил в переписку с Салтыковым. В феврале тот написал из Петербурга, что согласился на раздачу хлеба из запасного магазина с тем, чтобы на будущее снять с себя всякую ответственность в продовольствовании крестьян.
Как и 130 лет спустя, в 1990-е, в ту пору вдруг
Порвалась цепь великая,
Порвалась – расскочилася…
Да, она ударила и по барину. Так, помещик Эндогудов в апреле 1862 г. поздравил посредника Мельникова с тем, что Христос воскрес, и сардонически поведал: «Положение моё в высшей степени приятно: я всё покупаю – сено, солому, овёс, крупу, и скоро придётся муку покупать; да ещё хорошо, если некоторые из этих продуктов отыщутся в продаже, не то скот весь погибнет, кормлю ржаною мукою с резкою из аржаной соломы, и то только чтоб на ногах держались».
Погибала идиллия натурального хозяйства (повторно это мучительно медленно совершается после кончины Сталина вот уже на протяжении более чем полувека). И не предвиделось идиллии товарно-денежного хозяйства. «Я принялся за наёмное хозяйство и думаю, что оно будет не лучше барщинного, ежели только не состоится положительных правил о наёмниках, гарантирующих нас хоть сколько-нибудь», - писал Эндогуров, выражая мнение едва ли не всех смоленских помещиков.
Итак, на дне ящика Пандоры оставалась надежда (надежды не одних лишь юношей окормляют!). Надежда на закон – правила о найме работников – и на мировую юстицию, обеспечивающую исполнение закона. На вольный наём – на свободный труд, благодаря коему частновладельческое хозяйство станет лучше барщинного.
А покамест владельцы сельхозимений были обеспокоены окормлением своей скотины и самих себя с семейством. Им, как явствует из сказанного выше, было не до голодающих крестьян. Как доносил смоленскому губернатору его чиновник для особых поручений Иван Бонч-Осмоловский в мае 1862 г. из Краснинского уезда, «хлеба во многих местах у крестьян нет совершенно. Помещики совершенно не обращают на это внимания».
Ну совершенство – что возьмёшь?!
Юрий РЕВЕНКО
2064