Депутат Госдумы подарил свое кресло и сервиз смоленскому долгожителю

«Я никогда не жаловался на жизнь!»

- Утром в понедельник звонок в дверь. Открываю. На пороге стоят два высоких парня в черных плащах и девушка, - рассказывает Елисей Матвеевич. - Они вносят в прихожую большое кожаное кресло и коробку, в которой чайный сервиз.

Неподготовленный к такому визиту пенсионер поначалу опешил.

Елисею Мавеевичу Жевнерову скоро 90! Согласитесь, не каждый день к вам домой вваливаются милая девушка с двумя здоровыми секъюрити, одетыми как агенты КГБ, да еще и с такими подарками. Выяснилось, что делегация - помощники народного избранника, а кожаное кресло и посуда - дар ветерану войны.  

- Я их за стол зову, мол, выпейте чаю с пряниками, - продолжает Жевнеров, – а они сразу бросились меня фотографировать. В новое кресло попросили сесть… Спустя полчаса делегация уехала.

Кожаное депутатское кресло в маленькой чистой квартире смоленского ветерана смотрится контрастно по сравнению с видавшей виды мебелью, помнящей еще времена комсомола.

Зато шесть чашек с блюдцами, один заварной чайник и сахарница на железной подставке идеально вписались в кухонный интерьер «хрущевки». Посуда из Госдумы ничем не отличается от недорогих магазинных сервизов. На дне каждой кружки надпись: «Произведено в Китае».

…Каким образом молодой депутат из столицы узнал о смоленском пенсионере, для Елисея Жевнерова до сих пор тайна. Судя по опубликованным в СМИ интервью Белоконева, ветеран вроде бы отправлял в Госдуму некое письмо с просьбой о помощи. Наш вопрос о письме ставит ветерана в тупик.

- Что вы! – удивляется Елисей Матвеевич. - Я никогда ни у кого помощи не просил, какие такие письма?! Зачем Белоконев подарил мне кресло и посуду, я не знаю. Конечно, мне приятно, да и отказываться, согласитесь, было неприлично…  

Госдумовское кресло, неожиданно ставшее собственностью ветерана.

Оказывается, письмо заместителю председателя по делам молодежи написал не смоленский пенсионер, а его внук-студент. Игорь разыграл своего деда.  

В довесок к креслу ветерану вручили и этот сервиз

- Осенью Игорь подрабатывал на выборах, - вспоминает Елисей Матвеевич.

Как бы там ни было, государственное кресло смоленский ветеран выбрасывать не собирается. Наученный нелегким жизненным опытом, Елисей Матвеевич считает, что в хозяйстве сгодится все.   

- Кожаное кресло мягкое и очень удобное, - улыбается ветеран, - я в нем буду телевизор смотреть и чай пить из новой посуды.  

Две войны Елисея Жевнерова

На вид ветерану дашь не больше 80 лет. Дает о себе знать былая военная выправка. На самом деле Елисей Матвеевич один из немногих смоленских долгожителей. В мае нынешнего года Жевнерову исполнится 90!

Сейчас он подлечивается в военном госпитале.

В жизни ветерана было много таких испытаний, которые не каждый вынесет: Елисей Матвеевич прошел две войны, Финскую и Великую Отечественную, и выжил в фашистском концлагере. 

- Я закончил семь классов средней школы, - рассказывает ветеран. – Потом работал лаборантом на сырном заводе под Ельней. А в 38-м году пошел в армию.

Молодого новобранца Елисея учили в Белоруссии в деревне Ждановичи в полковой школе. Спустя год он отправился служить на Дальний Восток. И тут Финская война…

- Впрочем, были мы там недолго, - вспоминает ветеран. - В конце 39-го года я записался добровольцем в Ленинградское военное училище пехоты. Спустя год меня командируют учиться в Белоруссию, и вскоре я стал командиром пулеметного взвода.

1941 год. Война. Мощный удар фашистской армии разбивает взвод Жевнерова под Псковом.  

- Мы отступали до городка Луга в Ленинградской области, а потом и до самого Ленинграда, - продолжает Жевнеров. - Было невыносимо сложно. Нас со всех сторон окружали немцы. Прорваться сквозь мощное кольцо врагов было невозможно. На пять бойцов была одна винтовка. Я отстреливался командирским наганом революционных времен.

День за днем фашистское окружение сжималось. Взвод Елисея отступал в ленинградские болота.

- Ели одну клюкву на болоте. Больше есть было нечего, - вздыхает ветеран. - От такой еды зубы у солдат выпадали.

Вскоре взвод Жевнерова попал в плен.

- Всю военную технику и оружие нам пришлось потопить в болоте - таков был приказ начальства, - говорит Елисей Матвеевич, - когда немцы к нам подступали, мы были практически безоружны…

Новое имя в списках не значится

В плену Елисея Жевнерова отправляют в Лугскую фашистскую тюрьму.

- Там я заболел тифом, - вспоминает долгожитель. - Мои сокамерники ухаживали за мной и прикрывали от надзирателей. Благодаря друзьям через две недели я выздоровел. Если бы не они, меня бы давно расстреляли фашисты.

После Лугского заключения Жевнерова отправляют в австрийский концлагерь Маутхаузен. Это был один из самых страшных фашистских лагерей. Считалось, что из Маутхаузена живыми не возвращаются.

- Лагерь огромный. У него было два подразделения: Гузен 1 и Гузен 2, - продолжает Жевнеров. - Дети и женщины жили отдельно от мужчин. Да что вспоминать об этом… За три с половиной года лагерных заключений я стал дистрофиком: с 83 килограммов похудел до 41… В 45-м нас освободили англо-американские войска. Так война для меня закончилась…

Немцы, не выговаривавшие старорусское Елисей, называли молодого сержанта на свой манер - Леня. Имя так и осталось с ним до последних дней войны. Как-то на стене своей камеры в Луге пленный офицер оставил надпись: «Здесь жил Леня Жевнеров. Год рождения 1918».

- Мы очень хотели выжить… Но знали, что это почти невозможно, и потому поставляли надписи, чтобы потом хоть что-то могли узнать о нас родные. По этой надписи в конце войны меня и нашел земляк, - объясняет Елисей Матвеевич. - Меня внесли в списки живых. До этого с 41-го года по 45-й я считался без вести пропавшим…

P.S.

Сейчас Елисей Матвеевич живет в небольшой однокомнатной квартире. Вместе с ветераном ютится его неизменный пернатый друг – старый ворчливый попугай жако.

- Я доволен своей жизнью. Внуки мне очень помогают. Кресло и сервиз я оставлю для них. Хорошо, что государство еще помнит своих ветеранов, - вздыхает Жевнеров. – Главное, ведь не подарок, а внимание.