Пока смоленские пчеловоды молчат, пчелы умирают!
Нерадостным оказался повод для поездки в деревню Федюкино Кардымовского района к пчеловоду Игорю Субботину. Скандал получил огласку после ролика в Ютубе, в котором один из смоленских пасечников идет по тропинке, усеянной толстым слоем мертвых пчел. Результат обработки близлежащих полей пестицидами налицо! У Игоря сложилась примерно такая же ситуация. И по той же самой причине. Кто же вольно или невольно уничтожает смоленские пасеки? И главное - зачем?А он взял и убил их...
Некоторые события страшны своей обыденностью. Ну, что нового в том, что один из флагманов смоленского АПК, обрабатывая в Кардымовском районе рапсовые поля, потравил все окрестные пасеки? В окрестностях деревни Федюкино погибло порядка 200 пчелосемей. Такое происходит ежегодно, и не только на Смоленщине. «Потрава-2019» прогремела даже на федеральном уровне. В результате начавшейся шумихи Минсельхозу России пришлось-таки «удочерить» пчеловодство, признав его подотраслью животноводства, которой нанесен значительный материальный ущерб. В «черный список» министерства попали 14 регионов страны, где отмечена массовая гибель пчел. И сами пчеловоды, и ветеринары в один голос утверждают, что происходит это от применения на полях высокотоксичных ядохимикатов.
Судя по тому, что из столицы на места полетели депеши, предписывающие региональным органам управления АПК «принять исчерпывающие организационные и практические меры по предупреждению и предотвращению гибели пчел», все так и было. Кроме того, утверждается, что «в настоящее время в регионах ведется работа по анализу сложившейся ситуации, о ее результатах будет доложено в Минсельхоз».
Трудно сказать, возымеет ли действие этот «циркуляр». Ведь всем известно, что «строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения».
На пасеке Игоря Субботина стоит тишина. Рабочие пчелы погибли, носить мед в ульи некому, а заодно и опылять рапсовые поля, поднимая их урожайность в среднем на 30%, кроме этих насекомых, тоже никто не сможет. Стоим с хозяином на небольшой металлической площадке у входа на второй этаж хозпостройки. Отсюда отлично видно пасеку и почти весь выкупленный им земельный пай в 9 гектаров.
Игорь уже пережил недавнее потрясение и спокойно говорит о происходящем:
- Да наплевать всем на пчеловодов... Крупные хозяйства землю обрабатывают, отчитываются о тысячах вспаханных гектаров... Это основное, а то, что на их полях все вытравлено, ничего живого не осталось, никого не беспокоит. Главное, работа идет, показатели растут. Вот и в данном случае сельхозтоваропроизводитель, к примеру, посеял между деревнями рапс. Вроде разумный шаг, ведь почти в каждой деревне есть пасеки. Пчелы ему все опылили, а после этого он взял и убил их. Только в нашей деревне погибло около 200 пчелосемей. А сколько их пропало по области, если она вошла в ТОП-14 регионов, в которых отмечена массовая гибель пчел?
Похожая ситуация сложилась на Смоленщине в 1941 году, когда до начала Великой Отечественной войны
в области насчитывалось 39 тысяч пчелосемей. А в 1944-м, когда взялись за восстановление разрушенного войной хозяйства, в регионе оставалось всего 84 пчелосемьи. Прошли годы, пока удалось хоть в какой-то мере восстановить их численность. Но тогда пчел уничтожали фашисты, а сегодня кто?
Вся лётная пчела уничтожена, взятка нет. Я за эти дни порядка 2 тонн меда потерял, а это даже при цене в 300 руб. за кг - 600 тыс. руб. (На смоленских рынках мед продается уже по 700 руб. за литр). Вот здесь, у дома, стоят 100 семей, и в хорошую погоду каждая из них приносит в день по 5 кг меда. Итак, 100 умножаем на 5 и получаем полтонны продукции, не считая пыльцы. Это количество умножаем на 300 руб. В итоге - только я закрыл летки, как 150 тыс. рублей потерял. Про 700 руб. за литр даже не говорю... По результатам начала лета думал скинуть цену на мед, но... Теперь уже не скину. Сейчас строю апидомик. Хочу сделать лечение в нем бесплатным, пусть люди приезжают, пользуются, может, кто-то из них мед купит.
Сын - наследник? Не факт...
Так уж сложилось, что большинство смоленских пчеловодов - люди городские. В деревнях осталось мало физически крепких мужчин, способных полноценно работать на пасеке. Вот и Игорь перебрался в Федюкино из городской квартиры, когда понял, что пчеловодство - по настоящему его дело. Пятнадцать лет он строил СВОЮ пасеку. Ошибался, учился, набирался опыта...
- Когда мой отец занимался пасекой, я на него только в окно смотрел. Не было у меня интереса к пчелам, не- смотря на то, что и дед, и прадед бортничеством промышляли. В доме мед был всегда, хотя при советской власти держали максимум 15 домиков. Надо же было в колхозе работать, и на свое хозяйство времени почти не оставалось. Потом отца не стало, пчелы его погибли, домики стояли пустые. Сосед по участку совершенно случайно поймал рой и говорит, мол, домики у тебя есть, на вот, посади. Я, совершенно ни на что не рассчитывая, посадил рой в улей. С того и пошло. К концу года у меня уже было десять пчелосемей. Потом родственник мне выделил место на своем участке в Хиславичском районе. Все было нормально, пока не начались пожары на болотах. Тогда у всех, кто держал там пасеки, пчелы улетели. У меня оставалась всего одна семья.
Пришлось, по сути, все начинать с нуля, как и сейчас. Но пчелы поголовье восстанавливают, пусть я меда не возьму, но пасеку сохраню. Но где гарантия, что на следующий год их опять не потравят? Или кто-то из крупных аграрных руководителей вдруг вспомнит, что написано в федеральном законе «О пчеловодстве»? Но сегодня у меня складывается впечатление, что пчеловодство остается как бы вне правового поля.
Если принимать областной закон о пчеловодстве, то надо туда вписать опыт Тульской области, где после массовой гибели пчел поднялись все: администрация, прокуратура, полиция... Постановили обеспечить ветеринарные службы препаратами, позволяющими точно определять причину гибели пчел. Применять потравы только те, которые не действуют на пчел.
Такие же нормы должны быть и в нашем областном законе, если дело дойдет до его разработки. А иначе - вот сын у меня, Илья, он же должен наследовать отцовское дело. Ему 16 лет, помогает мне на пасеке, многое уже знает, почти готовый пчеловод. Мог бы по этой стезе пойти, обеспечить себя и будущую семью. Илья, будешь пасекой заниматься?
- Не факт. Если все останется как сейчас, то вряд ли... - откликнулся отцу молодой Субботин.
И с ним трудно не согласиться.
Платно, но точно!
То, что разработка и принятие областного закона о пчеловодстве назрели, очевидно. Но вряд ли сельхозтоваропроизводители, обрабатывающие сотни гектаров и не считающие нужным по нормам федерального законодательства за три дня до обработки полей пестицидами предупредить пчеловодов об опасности, в одночасье станут законопослушными.
Тут нужны другие меры, связанные с возмещением материального вреда через весомые судебные иски. А для того чтобы их подать, необходимо точно определить причину гибели насекомых. Где это можно сделать?
Сказано
Андрей Карамышев, и. о. начальника Главного управления ветеринарии Смоленской области:
«Можно определить причину гибели пчел как от заболеваний, так и из-за отравлений ядохимикатами. Пчеловод должен как можно быстрее принести подмор в ветлабораторию, где могут быть обнаружены остатки пестицидов. На этом основании выдается ветеринарное заключение. Исследование платное, но это стоит того. А лучше всего в случае потравы создать комиссию, в которую войдут владелец пасеки, представитель местного самоуправления и ветеринарный специалист. Необходимо произвести осмотр, установить факт отравления насекомых, отобрать материал для лабораторных исследований».
Такой документ уже будет весомым аргументом в суде в пользу истца-пчеловода, что позволит выиграть процесс и, хотя бы частично, возместить убытки.