Юрий Верховцев: «Коррупция – понятие абстрактное»

К очередному координационному совещанию руководителей правоохранительных органов Смоленской областной прокуратурой подготовлена справка «О состоянии принимаемых мер по борьбе с коррупцией». Сам факт появления этого объемного документа, а уж тем более его содержание в свете последних публичных гонений на мздоимцев всех уровней и мастей могло бы претендовать на сенсацию. И, признаться, было искушение заложить эдакую «бомбу», выдать «на гора» эксклюзив… Однако есть одно и очень существенное «но» - подобные отчеты подготавливаются прокуратурой дважды в год. И работа по искоренению этой самой коррупции началась не с послания Президента. В новейшей истории России приказ Генерального прокурора «О мерах по усилению борьбы с коррупцией» датирован еще 1996 годом.

К разочарованию некоторых граждан стоит также заметить, что из года в год содержание таких документов принципиально не изменяется. Вне зависимости от того, кто именно руководит областью, и кто надзирает за соблюдением законности в регионе. Даже цифры остаются примерно на одном и том же уровне… Для примера - увеличение в первом полугодии 2006-го по сравнению с АППГ 2005-го числа взяток на 73 процента (всего 26 таких преступлений) компенсируется снижением почти наполовину фактов служебного подлога (13 фактов).

А потому в беседе с прокурором области Юрием Верховцевым мы обсуждали не столько конкретные темы и фамилии – самые громкие из выявленных фактов коррупции подробно изложены в местной прессе – сколько особенности местного коррупционного колорита. Получился разговор «по мотивам» этой самой справки.

- Юрий Валентинович, в связи с выступлением Президента о необходимости борьбы с коррупцией поступали ли в ваш адрес «сверху» ЦУ об усилении мер?

- Нет. Таких указаний не было. Работа в этом направлении ведется постоянно. Сколько я работаю – 30 лет, столько с коррупцией и борюсь. Что же касается особенностей нынешнего момента, то в области утвержден совместный приказ силовых структур об утверждении межведомственного комплексного плана по пресечению коррупционных проявлений на территории Смоленской области. В числе мероприятий – пресечение фактов противоправной деятельности должностных лиц, связанной с использованием средств, выделяемых на реализацию приоритетных нацпроектов.

- Можно ли говорить о каком-то особенном, смоленском колорите мздоимства?

- Коррупция ведь подразумевает не только взятки – это целый ряд других статей УК, из которых только десяток – основных составов. И принципиально наша область ничем не отличается. Таких фактов, как, скажем, в Волгограде, у нас не выявлено. По участию в коммерческой деятельности госслужащих сейчас расследуется дело в отношении бывшего начальника управления по охране, контролю и регулированию использования охотничьих животных области Александра Сидоренкова. Но это, согласитесь, не уровень мэра. Так что ничем особенным Смоленская область от других не отличается.

«…Анализ преступлений свидетельствует о том, что значительная часть зарегистрированных преступлений коррупционной направленности совершена сотрудниками правоохранительных органов – 67 % от общего числа…»

- Если к содержанию этой справки подходить формально, то получится, что средоточием смоленской коррупции являются именно правоохранительные органы. Хотя не нужно быть криминальным аналитиком, чтобы понять, что это не так. Статистика отражает совсем иные процессы. Если на коррупции «горят» те, кто с ней должен бороться, то можно себе только представить, каков реальный уровень коррупции в ее «природной» - чиновничьей среде…

- Во многом количество преступлений, совершаемых сотрудниками правоохранительных органов, объясняется тем, что в силовых структурах работают службы собственной безопасности. И я хочу сказать, что высоко ценю работу в этом направлении начальника УВД.

- …вот бы такие «службы» и в гражданских ведомствах организовать.

- Не случайно сейчас на госуровне идут разговоры об усилении контроля за деятельностью чиновников. И я с этим полностью согласен. Но кто вам сказал, что такого контроля не ведется сейчас?

«…Повышенная общественная опасность должностных преступлений обусловлена также крайне высокой их латентностью. Подавляющее большинство этих преступлений оказываются вне сферы внимания правоохранительных органов и суда…»

- За полгода в области зарегистрировано 148 преступлений коррупционной направленности. Это на одно больше, чем за аналогичный период прошлого года. Исходя из опыта или общей практики, можно ли сказать, каков реальный уровень коррупции в нашем регионе?

- Официально таких данных нет. В федеральном докладе звучало, что уровень латентности составляет до 70 процентов. Правда, касалось это всех видов преступлений. Хотя я с такой оценкой латентности коррупционных преступлений не согласен. Это особый вид преступлений. Такой статистики, как в случае, скажем, с заказными убийствами здесь не проведешь. Латентность ведь всегда оставляет след. Я бы сказал, что уровень латентности по коррупции составляет процентов 20-25. Такого, чтобы мы знали о каких-либо фактах и не занимались их расследованием, нет. Другое дело, что расследование не всегда доводится до конца. Но это тема другого разговора. Вот один из показателей латентности – количество анонимных жалоб о взятках. Анонимок в прокуратуру поступает немало. Пишут, что такой-то чиновник то-то не сделал, там-то препятствовал. Но о взятках не пишут. Вот уже последние года три, как таких сигналов не поступало. Хотя, что мешает об этом сообщить?

- Но ведь это вовсе не означает, что не берут… Большинство людей на бытовом уровне категорически уверены в том, что во власть идут сугубо за такого рода «подработкой».

- Коррупция, если рассуждать философски, понятие абстрактное. Можно предположить, что берут, а ведь может оказаться, что и нет. Мы же можем оперировать только фактами. Вот у нас случай был. Поступила информация, что сотрудник прокуратуры в одном из районов за определенную сумму согласен не выполнить необходимые процессуальные действия. Подготовились, деньги пометили. А он не взял. И что тут скажешь? Может, это просто донос? Огульно можно обвинить кого угодно. А если человек при должности, то в коррупции его обвинить проще простого. Вот вам ведь тоже приходилось сталкиваться с таким понятием как «продажность журналистов»? И обратного ведь не докажешь. Вы опросите человек сто – только ленивый не скажет, что у нас вся власть насквозь коррумпирована. А попросите назвать конкретные примеры? Разве что человека два смогут рассказать что-то внятное. Хотя я ведь не исключаю, что такие факты есть. В области происходит передел собственности, земли. Или вот пример – с Насоновым. Вот уж про кого бы никогда не подумал…

- А, кстати, что теперь будет с этим делом?

- В настоящее время расследование продолжается.

«…Из материалов дел достаточно ясно усматривались обстоятельства оказания ничем неоправданных благоприятных условий руководителям фирм и предприятий… со стороны чиновников аппарата администрации г. Смоленска. Однако эти версии следствием исследовалась недостаточно, активно и целенаправленно…»

- Понятно, что прокуратура не всесильна. Но именно ненаказуемость чиновников в некоторых делах, когда совершенно очевидна их заинтересованность, и поражают бытовые разговоры о повальной коррупции.

- Есть такое понятие как доказанность. И как бы нам не хотелось, оно является основным. Вину каждого конкретного чиновника мы должны доказать. Да, есть очевидные факты, однако доказательств нет. Другая проблема - соблюдение конституционных прав. Существует сложность в получении различных санкций и проведении оперативных мероприятий.

Раньше правоохранительные органы сами определялись, с кем и как работать. Теперь необходимо получать санкцию суда.

- Вот один из самых показательных примеров – уголовное дело по тому же Заднепровскому рынку. Не верится, что экс-директор самостоятельно провернул всю эту схему. Тем не менее, обвинение предъявлено лишь ему.

- Если бы нам удалось доказать, что часть денег он передавал конкретным лицам… Могло такое быть? Могло. Но, тем не менее, доказательств этого нет. Сам Косов таких показаний не дает. Куда эти деньги могли расходиться? Бандитам, чиновникам или он все оставлял себе? Неизвестно. А тот факт, что собственнику причинен значительный ущерб, доказан. По Заднепровскому рынку работа не прекращена. Главным достижением является уже то, что правоохранительные органы вообще начали по нему работать. По крайней мере, на сегодняшний день он не является постоянной базой, которая питает оргпреступность.

- Создаются ли «досье» на таких чиновников?

- Конечно. Все факты учитываются. Ведется оперативный учет. Информация используется в оперативно-розыскной работе.

- В докладе отдельно говорится о преступлениях, совершенных депутатами. По итогам прошлого года таких преступлений зарегистрировано пять. Прибавим уровень латентности. Разделим на общее количество народных избранников… В итоге получается, что депутаты у нас - одна из самых «коррумпированных группировок». Не кажется ли вам, что нынче в депутаты идут именно за лоббированием своих или чьих-то экономических интересов? Такое тоже можно предположить. Особенно если учесть, что теперь в народные представители рвутся именно коммерсанты.

- Я бы так не сказал. Нельзя огульно вот так всех обвинять в коррумпированности. Практика показывает, что большинство уголовных дел в отношении народных избранников возбуждаются за преступления, совершенные ими до того, как они были избраны депутатами. Хотя есть и другие факты. Пример – депутат Вяземского райсовета Васильев. На данный момент он находится в розыске за совершение хищения. Однако похищал он не как депутат. Мандат ему пригодился лишь для того, чтобы защищаться от правоохранительных органов. Фактов, чтобы депутатская деятельность как-то напрямую была связана с криминалом, на территории нашей области не зафиксировано.

«… усилия по противодействию коррупции… в первую очередь, в экономической сфере… незначительны… необходимо принимать эффективные меры по выявлению и пресечению совершенных преступлений государственными и муниципальными служащими…результативность работы правоохранительных органов области по выявлению и пресечению экономических преступлений коррупционной направленности чрезвычайно низка. В основном выявлялись и привлекались к уголовной ответственности лица, занимавшие незначительное служебное положение, причинившие своими действиями незначительный по размеру ущерб. Такое положение дел не соответствует реальной криминальной ситуации…»

- Вот тоже один из спорных моментов. Выявлять не могут или просто не хотят? Вопрос тем более актуальный на фоне громких заявлений уволенных сотрудников о повальной коррупции не только в органах власти, но и в самой прокуратуре.

- Это скорее вопрос подготовки кадров. Он один из самых важных в работе правоохранительных органов. Время подготовки специалистов, отвечающих всем требованиям, качественно осуществляющих те или иные функции, занимает от трех до пяти лет. Это же касается и экономических преступлений. Подготовка таких специалистов требует не только обучению их основам экономических наук, но и специальным методам выявления экономических преступлений. А с чем нам приходится сталкиваться? Частая смена кадров – это одно. Многие сотрудники ведь и высшее образование получают в ходе работы. У меня в практике случай был – приходит ко мне сотрудник за санкцией на арест. А я вижу, что он просто… Словом, не понимает ничего. Оказывается – учится. На пятом курсе. Только… технологического института.

- Тема коррумпированности смоленской прокуратуры с уровня бытовых разговоров все же перешли в разряд официальных разбирательств.

- Мне не очень приятно возвращаться к этой теме. Я уже говорил: все обвинения, которые были высказаны уволенными сотрудниками, не нашли своего подтверждения ни в ходе проверки из генеральной прокуратуры, ни в ходе судебных разбирательств, подтвердивших в итоге законность их увольнения. В случае с коррумпированностью прокуратуры, как и в случае с коррумпированностью чиновников нужны факты, а не голословные обвинения.

- И насколько я знаю, прокуратура свою честь отстаивает в суде.

- Да, в суд подано исковое заявление о признании несоответствующими действительности сведений, порочащих деловую репутацию Смоленской прокуратуры. Он до сих пор не рассмотрен – это дело отложено.