Премьера в Камерном: Лопе де Вега "Дурочка"

Глупышка, что всех желанней

По глубокому моему убеждению, театральный спектакль с момента своего рождения не набирает форму, скажем, к десятому показу, а напротив, стремительно утрачивает её. На генеральном прогоне и премьерном представлении актёры помнят точные указания режиссёра, да и он ходит рядом, требовательный и злой; актёры волнуются за результат – новый спектакль приходят смотреть все, кому небезразличен театр, декорации и костюмы новы и свежи, в театре радостно-тревожный переполох, как на новоселье – словом, есть желание удивлять.

К пресловутому же десятому представлению форма окостеневает. Актёры уверенно говорят свой текст, венчая им весь свой марафон работы над ролью, а никак не волнение и не страсть своих героев, в зале сидит совсем уже далёкая от театра публика, пришедшая поглазеть, не знающая или не помнящая других постановок этого театра, режиссёр потерялся в водоворотах жизни, головы у всех заняты следующей работой, а то и личной жизнью… К чему такая длинная преамбула?

В условиях провинциального театра спектакль сразу получается или не получается, ни в какие доводки и самосовершенствования верить не приходится (да и опыт не велит), поэтому сразу после премьеры необходимо спасать то ценное, что удалось, и отсекать ненужное и слабое, поскольку само по себе оно не трансформируется ни во что хорошее и отомрёт только вместе со спектаклем. Поэтому театральные критики и кидаются очертя голову в бой, потому что сразу после премьеры их ещё послушают, а через два-три месяца их мнение вызовет лишь зевоту да пожимание плечами.

Режиссёр Роман Родницкий – человек талантливый, каждая новая его постановка не похожа на предыдущую, он всегда старается придумать что-то новое, неожиданное, огорошить сюрпризом. «Дурочка» в Камерном решена как карнавал, шумный и весёлый.

Выполненная на эмоциональном подъёме, первая сцена – интро – способна создать приподнятое, праздничное настроение на весь вечер (а может и не создать, если актёры будут лениться). Это весенняя – мартовская! – постановка, когда любовь, как хмель, ударяет в голову. Вот почему на сцене вполне уместна шикарная барная стойка.

Для карнавализации режиссёр придумал замечательный ход – как бы вставные эстрадные номера: на сцену подаётся микрофон, и герои поют о своих чувствах и мыслях поверх яркого аккомпанемента. Идея, повторяю, превосходная и в новинку для Камерного, однако с её реализацией получилась накладка: звук, прошедший микрофон и усиление, получается невысокого качества, как в котельной – с той же степенью разборчивости. Зритель видит некое оживление на распахнувшейся сцене, видит возбуждённых героев, поочерёдно подбегающих к микрофону, но не понимает ни слова в их воодушевлённом скандировании. Если микрофон не способствует коммуникации со зрителем, может, микрофон стоит убрать?

Выбор пьесы – комедии Лопе де Вега – мне кажется очень верным и разумным на данном этапе жизни Камерного театра. Публику надо привлекать, сейчас не до экспериментов, рассчитанных на знатоков театра и эстетов – их нынче немного среди нас. Испанский классик, с невероятной плодовитостью писавший о приключениях влюблённых, всегда будет важен и интересен публике. Его пьесы, заканчивающиеся многочисленными браками, хороши как никогда для наших реалий. Превосходная поэзия – перевод Михаила Донского – восхитит, запомнится, украсит будни, начинающиеся сразу за порогом театра.

Раздаются гимны любви, звучит всепобеждающий клич жизни, его издают все – от окотившейся кошки до перевлюблявшихся слуг. Хороши уловки, до поры скрывающие от зрителя, что дело кончится тремя, а то и четырьмя свадьбами, – в данном случае это некая придурь главной героини, затем куда-то улетучивающаяся, но терпением зрителей злоупотреблять не нужно. Пьеса Лопе де Вега написана 400 лет назад, когда сам темп жизни был другой, и сейчас нет нужды, да и возможности высматривать все заложенные в неё скоморошества и сатиры. Скажу ещё проще: второе действие слишком затянуто, его нужно сокращать. Там есть настоящие жемчужины, их нужно оставить, но вот сцену бунта ученицы против учителя я бы снёс не задумываясь – к чему эта тема? Как в шахматах не принято делать лишних ходов, дабы не потерять темп, так и здесь нужно его беречь. После антракта слишком много ненужной суеты, задёргивания-распахивания занавеса, перегруппировок и пустых разговоров. Получился тот редкий случай, когда первая часть увлекательнее второй.

По законам карнавала события должны развиваться по нарастающей, вовлекая в происходящее всё новых персонажей, причём с возрастающей скоростью, чтобы не утерять внимания зрителей. Увы, здесь такого водоворота не получается. Действие провисает. Его не спасают даже спортивные костюмы героев. Есть замечания и к отдельным персонажам. Ниса в исполнении Ирины Лащенковой слишком зла, что ли. Главный герой Лауренсьо (Сергей Зезюлькин) тоже как-то слишком угрюм, не позволит себе лишней улыбки, – одно только суровое блистание глаз. Поведение этого героя немотивированно. Ради чего он меняет свои планы? Вместе с Нисой он образует отличную пару. Зачем ему «дурочка» Финея – непонятно.

К безусловным удачам надо отнести роли в исполнении Артёма Быстрова (Лисео) и Валентины Родницкой (Клара) – актёры демонстрируют незаурядное комедийное дарование. Очень хороша Финея – Анна Морозова (занятно, что знойных испанок играют природные блондинки Морозова и Михальченко). Даже с повреждённой рукой обаятелен Денис Кулешов (Дуардо). Всегда блистательны танцевальные новеллы в постановке Татьяны Шавриной. Фантастически хорош номер с Финеей и чужими руками, особенно восхищает, что актёры импровизируют в нём от спектакля к спектаклю. Всем запомнится Мисено, этакий Борис Моисеев в исполнении Николая Леонова…

Данная рецензия получилась многословной и тавтологичной. Сделано это не без умысла. Как читатель устаёт от словоохотливого автора, так и зритель устаёт от пустых разговоров и лишних действий. Хочется пожелать сделать спектакль более динамичным и внятным!