Что мы знаем о смолянах, которые ушли служить и не вернулись

Сколько человек может потеряться в армии? Многие там сгинули в мирное время. Среди них есть и срочники, и контрактники, и офицеры. Что происходит? Почему люди бесследно исчезают?

- На, нас, матерей, неизвестность действует не меньше, чем случившаяся беда, - говорит председатель Смоленского областного совета женщин и комитета солдатских матерей Мария Утенкова. – Потому что, когда несчастье выпадает, мы можем на него как-то повлиять, в этом же случае – не знаешь, куда податься, что делать, где искать. Я начала этим заниматься, наверное, потому, что у меня 17 родственников погибли в Великой Отечественной войне. Более того, мы до сих пор не знаем, где могила моего брата Ивана. В Книге Памяти сказано, что он пропал без вести. Но нам писали, что сгорел под Москвой в танке.

- Вообще отмечу, что ребята, служащие в центральной России, пропадают нечасто, - продолжает Мария Васильевна. – У нас был прецедент, когда потерявшийся солдат спустя полгода поисков объявился и на вопрос «где был?» ответил, что находился на полигоне и не мог оттуда написать родным. Но я, как человек 15 лет проживший на военном полигоне, прекрасно знаю, что такого даже в военное время не было, письма шли и с фронта. Обычно теряются ребята, попадающие в северокавказский военный округ. Так произошло и с нашим земляком Сашей Медниковым, тело которого обнаружили случайно только через 3 года после его исчезновения. Женщина из Брянска, искавшая своего сына, наткнулась на документы о Саше и передала их в Смоленск. Парня перезахоронили в Рославле. Помню, его бабушка нам писала: «Привезли гроб с останками, похоронили со всеми воинскими почестями. А я не верю, что Сашенька погиб. Всё, кажется, вот-вот придёт. Ходили с дедушкой на могилу. Лежит он рядом с матерью. Встретились там, на том свете. Рано встретились. Он был ещё так молод».

Анатолий Андреев

В армию Анатолий ушёл из деревни Студенец Шумячского района. Находился сначала в Кабардино-Балкарии в городе Прохладном в воинской части №64201, потом её расформировали и передали во Владикавказ за номером 20634. В ноябре позапрошлого года молодой человек должен был отслужить положенные полтора года и уволиться, но в мае он пропал. Выяснилось, в частях парня нет, домой тоже не приехал, не прислав никакой весточки. Большее участие в воспитании мальчика принимала не мама, а бабушка. Она ждала-ждала внука, но не выдержала и умерла от горя. Однако поиски не остановились. Комитет солдатских матерей с главой администрации Студенецкого поселения продолжают выяснять судьбу солдата. Мария Васильевна обзвонила и командира бригады, и военную прокуратуру Нальчика – ничего. Врио начальника управления штаба южного военного округа ответил ей, что должно быть парня уволили, что же с ним произошло дальше, они знать не могут. А тут стало известно, что как раз в это время шло судебное разбирательство над одним из сержантов за неуставные отношения с солдатами. И потерпевшим по этому делу проходил как раз Анатолий. Правда, связано ли это каким-либо образом с его дальнейшей участью остаётся неясным. Недавно же пришла информация о том, что будто бы смолянин задерживался владикавказской милиции. Появилась надежда…

Александр Ковенцов

Над Грузией в августе 2008 года во время боевого задания был сбит командир экипажа самолёта «Ту-22М3», подполковник Ковенцов вместе с ещё одним нашим земляком штурманом Игорем Нестеровым (останки последнего обнаружили, в Доме Офицеров с ним простились смоляне). Пограничники нашли катапультное кресло. По номеру определили, что оно принадлежало Александру и сработало штатно. На расстоянии, на котором и положено, лежал вытяжной парашют. Если бы приземление было неудачным, то между ними был бы лётчик. Но его там не оказалось. В Ростове на экспертизе найденные останки сравнивали с генетическим материалом Сашиной мамы. Результат получили однозначный: от него там не было ничего. Специалисты признавали: и не могло быть. Если кресло сработало штатно, он ушёл из самолета. А трупы не ходят. Попал командир в плен или всё же погиб – непонятно до сих пор. Мама-смолянка, жена и двое детей живут в постоянной надежде на то, что Александр появится. Женщины просят российские власти помочь им в поисках, которые, к сожалению, пока остаются безрезультатными. И причина этого во многом – нежелание Грузии оказывать содействие, их недоброжелательный настрой. К сожалению, у нас нет ни полномочий, ни рычагов воздействия на данную страну в этом вопросе.

Игорь Миронов

Уже 16 лет его ищут родные и близкие. Парень из Ярцево служил в северокавказском военном округе в воинской части №62892, находился в Чечне по контракту. Извещение о том, что он пропал, пришло его маме Фаине Гильевне 2 сентября 1995 года. С тех пор они вместе с Марией Васильевной писали во все инстанции – и в прокуратуры, и в военные комендатуры, и в воинские части - не знаем, не знаем, не знаем… Всё напрасно. Тогда, спустя 5 лет после трагедии, Фаина Гильевна сама поехала в Чечню, прожила там два месяца, искала своего мальчика. Но и это никакого результата не принесло. Лишь, по рассказу безутешной матери Марии Васильевне, помогло немножко успокоиться. Женщина поняла, что сделала всё от неё зависящее. Сейчас Фаины Гильевны не стало. Жена и двое детей Игоря так ничего и не знают о том, что произошло с их мужем и отцом. Да, прошло уже больше десятка лет, но комитет солдатских матерей продолжает поиски. Недавно написали письмо президенту Чечни Рамзану Кадырову. Его переадресовали военному комиссару Чеченской республики Некрасову. Теперь он намерен помочь смолянам в этом непростом деле.

Богатыри – защитники Отечества – сами на свет не появляются. Вырастить такого – огромный труд для родителей. Все эти парни были крепкими и сильными. От армии не увиливали, хотели служить честно. Что произошло с ними, почему так и не вернулись домой, точно не может сказать никто. У смерти нет срока давности. Родные пропавших и комитет солдатских матерей будут искать, пока найдут. Военкомы же, по-видимому, здесь палец о палец не ударят. Для них эти ребята - отработанный материал.