Любовь к людям - секрет ее долголетия

У смоленской крепости женское лицо. Открытое, доброе, с годами обретшее ангельскую чистоту. Лицо Нины Сергеевны Чаевской.

30 июля 2018 года бескомпромиссной служительнице культуры Нине Сергеевне исполнилось 100 лет.

Чаевская прославилась не только на Смоленщине, но и в России как спасительница храмов домонгольского зодчества, - церквей св. Петра и Павла и Михаила Архангела. Древние смоленские церкви и часть знаменитой крепостной стены было решено снести в 1963 году, сразу после празднования 1100-летия города. Отстояла их хрупкая женщина коммунистка Нина Чаевская. В сентябре прошлого года она была удостоена звания «Почетный гражданин Смоленска». За то, что в 1963-м не подчинилась приказу.

Больше полувека назад в кабинете первого секретаря Промышленного обкома КПСС начальник управления культуры Чаевская в отчаянии воскликнула: «Нам этого не простят! Крепостная стена гордость Смоленска. Председатель правительства Косыгин лично поставил ее на госучет!», и ее тихий голос донесся до Москвы. В газете «Известия» появилась по этому поводу критическая статья спецкора Михаила Гарина, и план «реконструкции» был отменен. Впоследствии заслуженный художник РСФСР пейзажист Борис Рыбченков специально приехал из Москвы в гости к опальной Нине Сергеевне и подарил акварель - крепостную стену в миниатюре...

С 1960 по 1964 год в СССР против воли верующих было закрыто 10 тысяч церквей. Когда к власти пришел Н.С. Хрущев, наступила очередь еще 20 тыс. храмов и 69 монастырей. Никита Сергеевич умудрился даже приостановить деятельность Киево-Печерской лавры, где сохранялись тысячелетние традиции монашеского жития. Также опрометчивый правитель пообещал в 1980 (!) году показать народу... последнего попа.

Были в жизни Нины Сергеевны и другие, не менее значимые свершения и встречи, важные для Смоленщины

В начале 1960-х судьба свела Чаевскую с выдающимся архитектором и истинным подвижником Петром Дмитриевичем Барановским, стараниями которого были реставрированы многие уникальные памятники в Москве, Ярославле, Чернигове и Смоленске (Болдинский монастырь).

«Удивительный был человек! С риском для жизни в период «реконструкции» Москвы большевиками он спас храм Василия Блаженного и терем Крутицкого подворья. За что и был посажен в тюрьму и отправлен в ссылку...

По архитектурным обмерам Барановского удалось восстановить разрушенный в 1930 годах Казанский собор на Красной площади. Новые методы реставрации, разработанные Петром Дмитриевичем, были неоценимы! Одного я не знала: он очень нуждался в средствах. Иногда на куске хлеба мог целый день протянуть...

Как-то мы с Петром Дмитриевичем проходили мимо церкви Петра и Павла, пребывавшей в ужасном состоянии, и Петр Дмитриевич по этому поводу очень переживал. По счастью, и этот храм нам удалось отстоять. Барановский занялся его реставрацией. Для восстановления памятника архитектуры нужна была особая плинфа, а в Смоленской области такой не производили. Я решила помочь Петру Дмитриевичу и обратилась за поддержкой к заместителю председателя облисполкома Виктору Ивановичу Недосекину. После долгих поисков нам удалось найти в Ярославской области завод, который изготовлял необходимую для реставрации дефицитную плинфу. Виктор Иванович позвонил своему коллеге в Ярославле, и тот прислал несколько грузовиков с драгоценным камушком. Я до сих пор храню газетную статью, посвященную началу восстановления Петропавловской церкви, с подписью Барановского: «Дорогой Нине Сергеевне с благодарностью».

В апреле 1957 года Чаевской по внутреннему телефону позвонил секретарь обкома Павел Доронин, попросил зайти в кабинет. Павел Иванович дал трубку Нине Сергеевне - на проводе писатель и публицист Сергей Смирнов. Взяла трубку, представилась. Смирнов: «Нина Сергеевна, у меня к вам большая просьба: нужно связаться со всеми военкоматами в области и узнать, кто из жителей участвовал в защите Брестской крепости. Пожалуйста, нужно их найти и пригласить в Смоленск. Я приеду на встречу с ними Успеете за две недели?»

Чаевская уложилась в десять (!) дней, обзвонила военкоматы 26 районов Смоленщины и нашла в 14 районах области смолян, которые первыми приняли на себя удар фашистской махины.

«Помню их до сих пор! Владимир Дмитриевич Горчаков - токарь паровозного депо в Вязьме, столяр из Рославля Сергей Федорович Жамеричев, председатель колхоза Велижского района Дмитрий Игнатьевич Кухаренков, Алексей Васильевич Жигунов бухгалтер из Сафонова, директор Велижской школы Иван Александрович Дорофеев... Они приехали в Смоленск, и я им организовала встречу с Сергеем Сергеевичем. Смирнов встречался с защитниками Брестской крепости в гостинице «Россия» (ныне «Центральная»). Беседовал с героями до трех-четырех часов утра. Сам он говорил немного, запоминая рассказы очевидцев.

Мы все вместе сфотографировались у памятника Глинке, и потом на этой фотографии Сергей Сергеевич написал: «Нашему командиру гарнизона Нине Сергеевне Чаевской на добрую память». Он обладал удивительным качеством - никогда не забывал людей, которые ему помогали. В октябре 1957 года я получила в дар книгу о Брестской крепости. Он и потом мне писал, поздравлял с праздниками.

В 1971 году я случайно встретилась со Смирновым на вокзале в Бресте. Как же он был рад снова увидеть меня!..».

Нина Чаевская родилась в 1918 году в Вязьме.

«В этот городок моего папу, уроженца Риги, забросила империалистическая война. В Вязьме Сергей Андреевич Чаевский и познакомился с очаровательной Марией Полянской, которой было суждено стать моей мамой, прожить с папой в любви и согласии 34 года, подарив братьев Андрея и Колю. Коля погиб в 1943 году в боях за оборону Ленинграда... Мария Матвеевна была удивительно доброй женщиной, стремившейся помочь каждому человеку, нуждавшемуся в душевном тепле и ласковом слове. Она привила нам любовь к музыке и театру, воспитав хороший вкус, мы с детских лет посещали концертные гастроли лучших коллективов страны. Да и влияние отца не могло не сказаться: папа немножко умел рисовать. Он закончил Рижское ремесленное училище и вплоть до 1914 года занимался разработкой дизайна коробок шоколадных конфет на местной кондитерской фабрике. У меня сохранился папин набросок львиной мордашки с милыми стихами, датированный 5 апреля 1913 года, тогда было модно оставлять такую вот память о себе в альбомах барышень.

Сформировать хороший вкус и любовь к классике мне помогло и радио. С утра до вечера я слушала симфонии и витала в облаках. А в 1934 году я даже начала на радио работать: актер драмтеатра Николай Литвинов, впоследствии возглавивший детское вещание на московском радио, по заданию руководства нашего радиокомитета ходил по школам и отбирал талантливых ребят. Как-то раз мне даже доверили открывать какую-то важную передачу... Большую роль в моем эстетическом воспитании сыграл и учитель музыки 11-й средней школы Юрий Иванович Ольховский, с которым мы распевали всем классом «Попутную песню» Глинки, «Серенаду» Шуберта, «Третью песню Леля» из «Снегурочки» Римского-Корсакова».

«Любовь к человеку - вот секрет моего долголетия. А еще нужно быть добрым, а не добреньким, и уважать людей, которые тебя окружают. Я всецело отдавалась работе с умными, интеллигентными людьми, относившимися ко мне с большим уважением.

Возможно, я ошибаюсь, но искренне считаю, что нужно очень многое хорошее взять из прошлого. Сегодня людям так не хватает доброты, сердечности, бескорыстной любви к ближнему! Уважения к простому человеку. Труженику. Трудно себе представить, что сегодня хоть кто-нибудь напишет статью или снимет репортаж о передовой доярке или птичнице. А я до сих пор помню, как навестила лучшую в области птичницу Зазнову из совхоза «Лонница» Руднянского района... Вот это настоящая жизнь».