"Волшебство" дирижерской палочки Михаила Архипова в Смоленске

В начале ноября в смоленской филармонии состоится беспрецедентное событие - концерт современной органной музыки «Шоу Трех Органов».

Организаторы шоу хотят показать, что на органе можно играть не только Баха и Мендельсона, но и рок, и поп-музыку. А слушатели смогут насладиться одновременной игрой трех столичных органистов - Лилии Якушевой, Федора Морозова, Андрея Шейко, - а так же выступлением камерного оркестра, хора и солистов.

За дирижерским пультом известный дирижер Михаил Архипов (Москва). Неординарный, яркий человек, решивший раскрыть секреты своей музыкальной «кухни».

Сегодня Михаил Архипов в гостях у «РП».

- Вопрос к месту и времени. Почему Вы выбрали для своего выступления Смоленск? Что Вы хотите сказать здесь и сейчас качественной музыкой, погрузив слушателей в атмосферу привилегированного времяпрепровождения?

- Не дирижер выбирает город, а город выбирает дирижера. Так получилось и с этой поездкой: ко мне обратился владелец Московского Органного салона «Mbox» Борис Соничев с просьбой посоветовать ему дирижера, который сможет хорошо сделать многожанровую программу. Я стал вспоминать всех своих знакомых и понял, что каждый из них высокопрофессионален в отдельных стилях. Кто-то - в классике, кто-то - в мюзикле или в популярной музыке. А вот посоветовать (а значит, и ручаться за качество во всех жанрах) я не мог. Пришлось дирижировать самому (смеется).

Борис Соничев - автор идеи этого концерта, его организатор и Генеральный продюсер. Первым городом, который он выбрал, стал Смоленск. Поскольку я ни разу здесь не был, то с большим удовольствием согласился. Тем более, что я наслышан об интересных проектах смоленской филармонии и потрясающей акустике зала.

Что я хочу сказать своим концертом? Наверное, в первую очередь, хочу завести с помощью музыки разговор о любви и о смерти. Это те две вещи, которые могут поставить любого человека на дорогу вечности, увидеть и осознать смысл своей жизни и своего бытия здесь. Это - разговор для любого возраста, для слушателя из любого общественного слоя - хорошо известные произведения гораздо быстрее дают возможность слушателю узнать себя и погрузиться в мир уже хорошо знакомых образов.

- Как родился Ваш не имеющий аналогов проект по развитию культуры в малых городах, который получил название «Один против судьбы»? Какой смысл Вы изначально вложили в него? Приносит ли этот проект плоды?

- «Один против судьбы» - название одной из биографических книг о Бетховене, я объединил в одном концерте произведения четырех бунтующих романтиков: Л.В.Бетховена, К.М.Вебера, В.А.Моцарта и Ф.Шуберта. Да-да, я не оговорился! Моцарт попал в этот ряд неслучайно, но об этом отдельный разговор для большого интервью.

Сначала я ориентировал этот концерт на успешных людей, перспективных топ - менеджеров и руководителей предприятий, настоящих лидеров в жизни и в своем деле, а потом понял: в любом слое нашего общества есть лидерство. Вот и захотел повезти эту музыку в регионы, в оркестры, которые неизвестны широкой публике и почти никогда не покидают границ своего региона. Мне хотелось совершить прорыв!

Очень люблю Россию именно за ее размеры и широту. Путешествуя по регионам, я не мог не заметить, как сильно отличаются филармонии и оркестры друг от друга. Как страдают от нехватки денег (и, как следствие, нехватки качественных солистов и ярких гастролирующих музыкантов) регионы, особенно в центральной России. Я уверен, что именно в регионах скрыта наша культурная сила и наш потенциал как единого и сильного государства.

Мне захотелось изменить эту ситуацию изнутри. Не привезти в регион столичный коллектив, а попытаться добиться с местными коллективами высокого качества звучания, дать им запал на долгое время, привнести в их рабочие будни радость творчества и искренней отдачи. Как оказалось, проблема регионов волновала не только меня. Нашлись друзья, знакомые, меценаты! Мне удалось собрать средства на десять концертов. Я очень рад, что находятся неравнодушные люди, искренне любящие глубинку России и верящие в ее будущее. Именно благодаря таким людям в провинции удается сохранять искусство и культуру! Всегда рад знакомству и общению с людьми, желающими помочь моему проекту, культуре своего города и региона не только материально, но и связями, поддержкой, добрым словом.

Я постоянно получаю от оркестрантов из городов, в которых мы провели проект, слова благодарности. Например, один из них написал, что «после многих лет работы в оркестре он наконец-то понял, зачем он играет, понял смысл своей профессии». Для меня это очень ценно. Меня зовут и ждут в этих регионах, чему я, действительно, очень рад, потому что обрел творческих друзей по всей России. Нахожусь в тесном контакте с директорами и художественными руководителями филармоний, в которых прошли концерты «Один против судьбы», помогаю им контактами музыкантов, творческими проектами, связями всем, чем могу помочь!

- Становление в амплуа дирижера - долгий и трудный процесс. Почему же Вы выбрали «волшебство» дирижерской палочки, а не исполнительство?

- А мне кажется, что невозможно разделить эти профессии. Любой дирижер в душе исполнитель, только преувеличенного масштаба. Я люблю оркестр, его звучание и общение с коллегами. Каждый из музыкантов приносит много нового в мои интерпретации, в мое внутреннее представление.

Дирижер фантазирует дома! Представляет, моделирует звучание, и получает огромную радость, когда его замысел приобретает новую окраску от почти сотни новых людей. Если зажечь музыкантов, сделать их неравнодушными к музыке, которую они играют, они потом горы свернут, чтобы вернуть это состояние счастья от совместного музыкального сотворчества.

В какой-то момент я просто почувствовал, что моей энергии и сил хватает не только на меня самого, но и на подзарядку большого коллектива. Тогда - то я и перестал волноваться перед концертами, а стал просто отдавать свой интеллект, свое понимание и свой посыл оркестрантам. А через их сердца - и слушателям.

- Дирижер - профессия личности. При всем этом дирижер - это очень уязвимая фигура. С одной стороны - сильная, с другой - беззащитная и ранимая. Ибо дирижер не имеет права воспользоваться своим положением в корыстных целях. Или... нет?

- Если я встречаюсь с хамством, грубостью, черствостью и равнодушием, то неизменно чувствую себя уязвленным. Приходя на каждую репетицию, ты открываешь свое сердце перед музыкантами. К сожалению, всегда находится хотя бы один человек, не готовый к открытиям, с зачерствевшей душой, затвердевшим сердцем. И вот моя задача в том и заключается, чтобы растопить его.

Что касается корыстных целей, я далек от этого. Сторонюсь светских тусовок, «прожимания» своих интересов в «верхах» все, что вне музыки. Закулисные игры мне не интересны.

- Твердость характера в дирижерском деле важна? Или есть что - то еще, без чего Вы себя, как дирижера, не представляете?

- Твердость для меня синоним негибкости, синоним неумения приспосабливаться, а в наше время для лидера и для дирижера это качество является ключевым. Не люблю творческие компромиссы, компромиссы с самим собой. Здесь я готов проявлять твердость и решительность.

Пытаюсь с каждым оркестром найти новое звучание, его собственный голос, выделить сильные стороны коллектива. Поэтому после первой репетиции я уже понимаю, на какие ключевые моменты в интерпретации мне стоит делать ставку.

Я не мыслю себя без общения с публикой, поклонниками моего творчества! Постоянно общаюсь с ними через соцсети, мой личный сайт и персональный канал на Ютюбе. Считаю, что публике очень важно получить ответы на вопросы, прикоснуться к личности исполнителя. Тогда между мной и публикой возникает более доверительный и теплый контакт. Я открыт к общению, новым предложениям и сотрудничеству.

Уверен: нет ни одного дирижера, лишенного педагогического дара. Общаясь с новыми музыкантами, разъясняя им свое понимание, стилистику исполнения, особенности жанра, ты проводишь с каждым коллективом большую образовательную работу. Именно поэтому у меня уже сейчас есть ученики, которые приезжают в Москву, консультируются по технике дирижирования, а инструменталисты и вокалисты по качеству исполнения и цельности интерпретации. В последнее время я даже стал вести индивидуальный курс по искусству понимания интерпретаций классической музыки, чтобы часть публики начала разбираться в том, что такое интерпретация в классической музыке. Или - как отобрать качественный концерт для посещения, получить удовольствие и углубить восприятие больших сложных симфонических полотен. Такими маленькими шагами каждый дирижер и музыкант может изменить свою публику, свой народ и, в конечном счете, свою страну.

- Вам больше нравится дирижировать оркестром во время концерта или репетировать? Участвовать в подготовке концерта?

- Честно? Никто не любит репетировать: это рутина. Но, с другой стороны, именно на репетициях ты находишь и по крупицам собираешь золотой слиток звучания. Поэтому без достаточного количества репетиций ни ты, как дирижер, ни коллектив не получите свободы! За одну репетицию крылья не вырастут. Люблю свободу, люблю полет мысли во время исполнения, и именно по этой причине готов репетировать много.

Что касается организационной стороны, это должен делать административный персонал и профессиональный менеджмент: я хочу думать только о музыке, чтобы меня ничего не отвлекало!

- Обычно Вы анализируете свою работу и работу коллектива на репетиции? Есть ли в этом анализе какие-то базовые принципы и особенности, которые присущи лишь Вам?

- Без анализа точно никак нельзя. Только этот анализ очень интуитивный. Ты схватываешь сразу все одновременно звучащие факторы: вот валторна не вступила, кларнет сыграл слишком грубо, зато соло скрипки прозвучало божественно. А дальше, чтобы все поменялось, останавливаешь оркестр и интуитивно облекаешь эти пожелания в одну емкую фразу!

Что касается моих особенностей: я люблю обострить эмоции в музыке в рамках репетиции до предела, поработать на максимуме, а потом слегка отпустить во время концерта. Именно тогда получается золотая середина! Иначе можно пережать, и оркестр просто «выдохнется» к середине концерта. Тут нужен точный расчет. И еще, я всегда провожу межкультурные связи, аналогии с живописью и с поэзией. Хочу, чтобы музыканты максимально использовали свою эмоциональную сферу.

Люблю на репетициях шутить: людям нужен отдых и смех.

- Что Вы любите дирижировать больше всего?

- Бетховена и Вагнера, а еще барочную музыку: она такая живая, необъяснимая и неуловимая. Для меня барокко - это всегда детектив: и никогда не знаешь, куда тебя заведет лабиринт музыкальных звуков и фраз. Барокко, кстати, оказало очень сильное влияние на современную культуру, особенно на рок и поп-музыку.

- По какому пути должно идти академическое исполнительство сегодня, чтобы быть востребованным?

- Сейчас век рекламы, век высокого сервиса, век красивой картинки (вот причина популярности сети Инстаграмм). А что предлагает академическая музыка сегодня? Очень часто под видом элитарности мы получаем низкосортные исполнения. И кто разберется, кто сможет доказать, что это продукт некачественный? Обложки-то нет, красивой обертки тоже, и содержание отсутствует. Я борюсь не только за высокое качество содержания и за эмоциональную насыщенность, но и за эстетическую красоту всего происходящего на сцене. И костюмы должны быть красивыми, и носки у музыкантов без катышков, и взгляд не понурый.

Но с эмоциями и их выражением тоже надо быть осторожными! Бывает и так: музыкант вроде бы играет прилично, но его мимика и жестикуляция похожи скорее на обитателя сумасшедшего дома. Я против любых гиперболизаций в искусстве. Академическое искусство должно стать эстетически красивым и внутри, и снаружи, а еще - открытым и эмоциональным, говорить с каждым слушателем «по душам»

- Тогда еще один традиционный и очень скучный вопрос: когда вы решили, что свяжете свою жизнь с музыкой?

- Еще пока не решил (улыбается), у меня же вся жизнь впереди. Пока я с музыкой, но никто не знает, что тебя ждет завтра. А если серьезно, прекрасно помню концерт, на котором я сидел в Большом зале консерватории, мне было лет 13-14. Это был абонемент для подростков, играли «Дон Жуана» Р.Штрауса. Играли так скучно, так вяло, что я, слегка засыпая, подумал неплохо было бы стать дирижером и сделать эту музыку яркой и веселой. А еще - выгнать бы эту ведущую в цветастой шали, которая нудным голосом вещала о том, кто такой Дон Жуан, и почему он плохой. Я тогда подумал, что дирижер вообще все может и должен все менять.

- Музыка, музыка... С детства вы, словно раб (простите!), прикованы к галере своей любви. Своего увлечения, дела жизни. На что еще остается время?

- Конечно, остается! Ведь иначе ты эмоционально опустошишься! Очень люблю нашу русскую природу, широкие поля в сердце России, реликтовые леса на Севере, реки и озера. Мне кажется, что равнодушный к природе человек и в музыке останется глух сердцем, ведь нетронутая природа она сама по себе рождает музыку звуков.

Обожаю читать! Читаю много и взахлеб: русскую литературу, поэзию, философскую прозу. Недавно прочитал книгу итальянца Элиаса Канетти «Масса и власть», ее рекомендовал своим студентам Иосиф Бродский. Она на меня очень сильно подействовала. Конечно же, приходится много читать литературы по своей специальности - моя профессия требует очень широкой эрудиции.

- Насколько сегодня тяжело пробиться в «высший свет» молодому дирижеру? Раскройте секрет Вашего успеха!

- Я уже говорил, что далек от «высшего света» в широком смысле этого слова. Я пытаюсь заниматься творчеством в отрыве от тусовок, неформального общения и взаимодействия только со знакомыми и друзьями. Уверен, что и в нашей стране придет время, когда для творческой работы в первую очередь будет важна не степень знакомства или близости с влиятельными людьми, а именно степень твоего творческого профессионализма. Степень того, что полезного, с точки зрения музыки и стиля, ты можешь привнести в коллектив. Тогда и критика станет более объективной, и публика более избирательной. Но для этого нам надо пройти путь большой творческой эволюции.

Мой секрет в том, чтобы держаться от «высшего света» и государственных структур подальше, тогда больше свободы и взгляд яснее. Мой совет молодым: доверяйте своей творческой интуиции, ставьте амбициозные цели и не оглядывайтесь ни на кого вокруг. Если ставишь себе целью попасть в «высший свет», то можешь потерять и себя, и свое искусство.

Я верю в Бога, верю в судьбу и в то, что в жизни нет случайностей. Поэтому я непременно встречу именно тех людей, которые нужны мне, и которым нужен я, и мы всегда окажемся в нужном месте в нужное время. Я не раз наблюдал эту череду случайностей в своей жизни. Спустя год или два оглянешься назад и можешь увидеть и выстроить всю цепочку в единое целое.

- Как Вы относитесь к использованию отрывков из классических произведений в рекламе? Как отражается на восприятии человека подобное... «просвещение»? Или это - опошление классики?

- Почему бы и нет? Я не уверен, что это просвещение, скорее просто расширение кругозора. У меня, например, до сих пор увертюра к «Вильгельму Теллю» Россини ассоциируется с одним из производителей консервов. На самом деле, если мы сейчас говорим о телевидении, реклама и есть самое красивое и интересное. В этой индустрии есть деньги, красивая картинка, дорогой постпродакшн. Все остальное, к сожалению, за гранью вкуса.

Мне нравится пример сериала СТС «Кухня», в котором комедийный эффект создается именно за счет использования хорошо известных классических произведений в нестандартных ситуациях. А публика запоминает эти произведения, и потом на концертах ощущает эффект узнавания, и от этого радость. Поэтому ничего плохого я в этом не вижу. Но сам я не люблю быть субъектом рекламы, поэтому пользуюсь платными подписками: плачу за возможность тишины и спокойствия.

- Есть ли, на Ваш взгляд, предпосылки, что в нашей стране культурой манипулируют? Используют ее в корыстных интересах? Можно ли заниматься музыкой без государственной поддержки?

- Думаю, что наше государство далеко от таких манипуляций. Наша страна сейчас испытывает слишком много внутренних и внешних проблем, поэтому не до культуры! Как говорил Маяковский «гвоздь у меня в сапоге кошмарней, чем фантазия Гете». Так вот пока все эти гвозди не вытащат, не смогут манипулировать. Просто не до Гете! Что касается корыстных целей: у меня впечатление, что сейчас везде, да и в культуре тоже, не думают о будущем. Задача - получить доход здесь и сейчас, без инвестиций! Поэтому и множатся низкосортные фестивали, на которых играют сборную солянку друзья друзей. Вывески могут быть разные, но задача одна: быстро «освоить средства». Но я думаю, что это временное явление и, в конце концов, наше министерство культуры возглавит поистине творческая и смелая личность! К этому всё идет, и многие деятели культуры этого ждут.

Что касается государственной поддержки, дирижеру очень тяжело быть независимым от государства: ведь мы должны быть лидерами коллектива, и финансовую независимость и особенно стабильность такому коллективу может дать только государство. Сольные исполнители более свободны, у них есть больше возможностей для самореализации. А у дирижеров и режиссеров нет, нам намного сложнее, мы очень зависимы. Мне же пока удается балансировать на этой тонкой грани между финансовой свободой и личной независимостью.

- Существует так называемый «опросник Марселя Пруста». Однажды писатель заполнил анкету, которую ему вручила подруга. С тех пор считается, что с его помощью можно хорошо узнать человека. Кстати, Владимир Познер нередко использует в своих интервью «опросник Пруста» и задает все те же вопросы, слегка откорректированные временем...

Итак, начнем?

- С удовольствием, я очень люблю Познера и его манеру вести диалог с гостями.

- Что в себе Вы не любите больше всего (и - наоборот)?

- Не люблю прокрастинацию, все откладываю всегда на последний момент. Мне нравится в себе умение решать все эти отложенные задачи крайне быстро.

- Что больше всего Вам не нравится в окружающих (и - наоборот)?

- Медлительность. Люблю быстрый темп и скорость коммуникации, поэтому у меня и речь быстрая, и хожу я достаточно быстро, мне от этого комфортно.

- Кем из ныне живущих Вы восхищаетесь больше всех?

- Если из композиторов, то Арво Пяртом, из дирижеров Василием Петренко, из пианистов Григорием Соколовым и Элисо Вирсаладзе.

- Чего Вы больше всего боитесь на свете?

- Самое страшное для меня - потерять близких.

- Где и когда Вы были счастливы, как никогда?

- В Австрии, в Вене и Зальцбурге, особенно когда посещал репетиции Зальцбургского фестиваля. Тогда я как будто отдельную жизнь прожил!

- С какой вещью Вы никогда бы не смогли расстаться?

- К вещам вообще не испытываю никакой привязанности, так что этот вопрос поставил меня в тупик.

- Что для Вас счастье?

- Быть рядом со своими близкими, с женой, детьми, родителями. Семья это огромная сила, подпитка, которая за твоей спиной. Крепость, в которой ты можешь прятаться от агрессии мира.

- Можете ли Вы назвать одну-две партитуры, которые взяли бы с собой на необитаемый остров?

- Неоконченную симфонию Шуберта и «Отчалившую Русь» Свиридова.

- Если и есть смысл жизни, в чем он заключается у Вас?

- Смысл жизни в постоянном движении к Вечности. Если это движение остановить, жизнь потеряет всякий смысл.