В Смоленске разгадывали ребусы Питера Брейгеля - "Мужицкого"

В этом году все прогрессивное человечество отмечает 450 лет со дня смерти Питера Брейгеля старшего, или «Мужицкого». Вслед за человечеством, считающим себя прогрессивным, к культурному слою прикоснулись и смоляне.

В СмолГУ состоялась открытая лекция «Ветхий и Новый завет в творчестве Питера Брейгеля-старшего», которую прочитал философ, искусствовед и поэт, доцент РАНХиГС Михаил Кукин (Москва).

«Друзья, слово «лекция» никого не должно обмануть: это - не обычная «учебная» лекция по истории литературы или доклада на научной конференции. Скорее, что-то вроде устного эссе. Жанр свободный и субъективный», - предупредил «с порога» маститый брейгелевед.

Мастер интерпретаций

- Могли бы и 500-летие мастера отметить, если бы не одно «но» - точная дата рождения нидерландского живописца и графика XVI века неизвестна. Известно другое: Брейгель прожил всего 45 лет.

Он не вел дневника. В отличие от своих итальянских собратьев он не записывал ни своих мыслей об искусстве, ни секретов своего мастерства, ни сумм, которые ему платили за картины.

Его завещание потеряно.

Практически все работы Брейгеля датированы им самим. Судя по этим датам, активный творческий период Брейгеля, был очень коротким около десяти лет. Но за это время он успел создать новую живопись, аккумулировав достижения предыдущих художников. И загадать множество загадок и художественно смысловых уравнений, над которыми исследователи бьются до сих пор.

Принято считать, что на рисунке «Художник и знаток» (1565-1567) Питер Брейгель - старший изобразил самого себя. Художник с суровым видом держит кисть, а за его спиной стоит улыбающийся человек в очках и смотрит на картину через плечо мастера. Рука стоящего сзади человека тянется к кошельку. Можно предположить, что он собирается заплатить мастеру.

Тут-то в компании искусствоведов и начинаются горячие споры!

Одни убеждены: Брейгель высмеивает знатоков, которые платят деньги за живопись, в которой не разбираются. Очки на носу символ слепоты знатока, на губах которого блуждает улыбка растерянного человека.

Есть и противоположное мнение: за спиной художника стоит его друг и советник, который понимает замысел мастера. И то верно: художнику XVI века изображать заказчика в сатирическом ключе не с руки. Даже признанный мастер напрямую зависит от кошелька покупателя его работ. Вряд ли художник мог высмеять своего кормильца - мецената!

Полемика вокруг работ Питера Брейгеля старшего не случайна. Нидерландский график и живописец изначально предполагал, что его работы будут интерпретированы. И практически каждая из них ребус, который нужно разгадать.

Ключи от смыслов

- «Пейзаж с притчей о сеятеле» (1557) - одна из первых, дошедших до нас живописных работ Питера Брейгеля старшего. В левом нижнем углу нетрудно заметить крестьянина, который шагает по пашне, бросая семена на вспаханную землю. Все внимание зрителя занимает ландшафтный пейзаж - скалистые горы, очертания города, извилистая река

и темное пятно на противоположном берегу ее излучины. На фрагменте картины можно увидеть причалившие к берегу лодки. Напротив одной из них стоит группа людей. Зачем они там собрались?

В Евангелии есть эпизод: Спаситель проповедует у реки, и его теснят к воде люди, которые хотят услышать его проповедь. И тогда он всходит на суденышко, отплывает от берега и читает проповедь с лодки, как с трибуны. «Притча о сеятеле» - первая из Евангельских притч, которой Спаситель делится со своими последователями. Итак, «темное пятнышко» на картине люди, которые слушают слово Божие, а сеятель не пахарь, а Спаситель, который разбрасывает семена своего учения. Не все они упадут в благодатную почву.

В «Сеятеле» Брейгель дает ключ к смыслам, зашифрованным в его работах. Чтобы их понять, мы должны внимательно рассмотреть полотно и, проанализировав совокупность мельчайших детали (людей и лодки), вспомнить, чем говорится в Евангелии. И сопоставить одно с другим!

Принцип скрытого смыслового центра

- Все знают картину «Падение Икара» (около 1558), написанную на античный сюжет на тему наказания человека за гордыню. Правда, не все знают, что это полотно, представленное в Королевском музее изящных искусств в Брюсселе, - не Брейгель. Современные исследования доказали, что «Падение Икара» - ранняя, прижизненная копия с не дошедшей до нас работы живописца, сделанная кем-то из его последователей. Но нас интересует не живопись, а композиция, придуманная Питером Брейгелем - старшим.

На первом плане изображены второстепенные фигуры (пахарь, рыбак, пастух), в то время как главный персонаж - Икар - не сразу бросается в глаза. Из воды торчат его ноги, а над поверхностью моря кружится несколько перьев. На картине нет и Дедала: лишь пристальный, устремленный в небо взгляд пастуха, позволяет предположить, в каком направлении он скрылся. Падение Икара проходит незамеченным: ни пастух, смотрящий ввысь, ни пахарь, опустивший глаза к земле, ни рыбак, сосредоточенный на своей удочке, не видят его.

Сюжет знакомый, а идея другая. Живописец намеренно прячет основное смысловое звено, делая незаметным сюжетный центр.

На картине есть одно малозаметное существо, которому судьба Икара небезразлична. Это - серая куропатка, сидящая на ветке на краю утеса. И в этой детали Брейгель следует мифу в изложении Овидия: в «Метаморфозах» говорится, что отец Икара Дедал был вынужден бежать на Крит после того, как убил своего племянника. Афина сжалилась над мальчиком и превратила его в куропатку. У маленькой куропатки есть все основания злорадствовать, наблюдая, как вершится правосудие и гибнет сын ее обидчика! Жертва отомщена, справедливость восторжествовала!

Такой прием у Брейгеля встречается очень часто. Я придумал для его обозначения такую формулировку: «принцип скрытого смыслового центра».

Прошло полтысячи лет, а мы снова не заметили чудо

- «Рождество в снегу» - еще одна знаменитая картина Питера Брейгеля -старшего на известный евангельский сюжет. Речь идет о поклонении волхвов.

Что же мы видим на полотне? В левом нижнем углу изображен ветхий хлев, у ворот которого толпятся какие-то люди. Что происходит внутри, не видно. Если очень внимательно присмотреться, можно заметить закутанную в плащ женскую фигуру, которая прижимает к груди сверток. О том, что это младенец Иисус, остается лишь догадываться.

Смысловой центр, как всегда это бывает у Брейгеля, смещен. На первом плане - мешанина из людей, которые заняты обыденными делами. Кто-то набирает воду из пруда, ребенок беззаботно катается на ледянке...

И мы понимаем: чудо произошло, родился младенец Иисус, но никто, кроме поклоняющихся Христу волхвов, этого не заметил!

Похожая история происходит и на картине «Перепись в Вифлееме» (1566).

Все заняты своими делами, и никто не обращает внимания на святое семейство, которое входит в Вифлеем. Художник акцентирует внимание зрителя на сидящей на ослике женщине, которого ведет за поводья мужчина. Мы понимаем, что это Иосиф, который привез жену на сносях в Вифлеем.

Возникает уравнение: изображенные на картине люди не видят Христа. Не видим его и мы. Христос пришел в мир, который отвернулся от него и равнодушно прошел мимо. Спроецированная Брейгелем на современность евангельская история это не события далекого прошлого. Она касается лично нас! Внезапно приходит понимание: принцип смещенного смыслового центра имеет под собой более серьезную подоплеку. Художником движет отнюдь не желание приковать внимание зрителя к полотну, чтобы тот подольше постоял у его работы и разгадал еще одну загадку.

Брейгель философ!

Про уродов и людей

- У Питера Брейгеля - старшего есть и другое «Поклонение волхвов» (1564). Смотришь на картину, и думаешь: наконец-то художник взялся за ум! Снега нет, Мария сидит в центре, где ей и положено быть, у нее на руках голенький младенец. Идиллия! Неужели Брейгель наступил на горло собственной песне и написал хорошо понятную нам картину на сюжет поклонения волхвов?

Принципы живописца по-прежнему неизменны: он берет чужое, а делает свое, интерпретируя традиционную композицию.

Иосиф не смотрит на Марию и младенца. Он демонстративно отстранился и держит между собой и святым семейством шляпу, как щит. Поза Иосифа красноречиво говорит: «Я здесь не причем!». Прикрыв глаза, он внимательно слушает приникшего его уху человека в зеленой повязке. А тот явно нашептывает старику Иосифу что-то неприятное.

Присмотритесь к голове в повязке и увидите, что она смахивает на голову изображенного выше осла. Проведенная художником параллель очевидна: осел, символизирующий Ветхий Завет, прекрасно рифмуется с человеком в зеленом головном уборе. Повязка смахивает на ослиное ухо, сходные линии рта, одна и та же вытянутая вперед напряженная шея. Внимательный зритель просто обязан обратить внимание на их неслучайное сходство!

Рядом стоят еще два удивительных, предельно уродливых персонажа. Да и таких волхвов мы прежде никогда не встречали. Они отвратительны! Младенец Иисус отодвигается от неприятного старика, который протягивает ему чашу с дарами. Он не желает благословлять эти дары и отдергивает руку! Кстати, волхвов называют волхвами в русской традиции. В европейской королями, иногда магами. Хороших королей у Брейгеля не встретишь.

Питер Брейгель не случайно прибегает к традиционному босховскому приему, искажая до безобразия человеческие черты. Иероним Босх один из главных учителей и вдохновителей Брейгеля. В юности Брейгеля называли «вторым Босхом», и когда он выполнил свой знаменитый рисунок «Большие рыбы поедают малых», его издатель распорядился подписать гравюру «Босх». Почему издатель так поступил, догадаться нетрудно: чтобы гравюра лучше продавалась.

О чем говорит эта картина? Христос родился на земле, среди нас. Вот Брейгель и показывает, кто такие эти «мы». Ни одного светлого лица! Уродливые, неприятные, вооруженные до зубов люди. Младенец Иисус пришел во враждебный мир и не хочет принимать дары от этих страшных людей.

Избиение гусей

- Питер Брейгель - Старший один из создателей зимнего европейского пейзажа. Благодаря фильму «Солярис» Андрея Тарковского, его «Охотники на снегу» приобрели в России невероятную популярность. Писание евангельских сюжетов «на снегу» - излюбленный прием живописца. «Зимний пейзаж с избиением младенцев» (1565-1567) - третья работа мастера, последовательно интерпретирующего Новый Завет.

Царь Ирод замышляет убить явившегося на свет конкурента, и отправляет в Вифлеем солдат, которые должны истребить всех младенцев.

Но где же на полотне Брейгеля - старшего младенцы? Вооруженные солдаты набрасываются на селян и отнимают у них продукты питания. В центре картины вояки колют индюков и гусей, вырывают у женщины из-под мышки кувшин. Мы видим женскую фигурку, скрестившую ладони в скорбном жесте, а на коленях у нее лежит какой-то сверток. С чего бы ей какой-то сверток оплакивать?

Известно, что картина долгое время находилась в коллекции императора Рудольфа II Габсбурга, который не смог отказать себе в удовольствии ее иметь. Однако политический смысл картины был слишком очевиден, и венценосная особа приказала неизвестному художнику... модернизировать работу Брейглея старшего. Закрасить убитых младенцев, а вместо них написать поросят, гусей и индюков, тюки и кувшины.

Отчего бы не закрасить, если солдаты изображены в испанских доспехах с геральдикой, которая соответствует современной Брейгелю эпохе? Это не воинство царя Ирода, а испанские служаки и немецкие наемники, которые ворвались во фламандскую деревню и избивают младенцев.

«Ты царь Ирод!» - художник смело бросает вызов испанскому королю.

Шила в мешке не утаишь! До наших дней дошло несколько копий, и на них младенцы не закрашены. Благодарить нужно Питера Брейгеля-младшего, который всю жизнь копировал работы отца. Вот почему рыдает коленопреклоненная женщина - не тюк это, а младенец!

Питер Брейгель старший был не только новатором в живописи, но и актуальным политическим художником. Борцом, поставившим евангельскую тематику на острие своей идеологической борьбы. Во многом именно это свойство определило его популярность у современников.

P.S.

Более подробно с исследованиями Михаила Кукина вы можете познакомиться на известном образовательном портале «Магистерия».