"Красные гвоздики на безымянном камне". Неизвестная война смоленских Чкаловых

15 февраля День памяти россиян, исполнявших служебный долг за пределами Отечества.

...В сквере Памяти воинов интернационалистов пять безымянных могильных плит. Гранитную пустоту мемориума объединяет единственная строчка, высеченная на безмолвном камне: «Смоляне, выполнявшие интернациональный долг в 26 странах мира». В реальности список «горячих точек» в шесть раз длинней. Советские интернационалисты выполняли боевые задачи в 123 государствах, и многие из них похоронены в Азии, Африке, странах Латинской Америки.

Лаос, Вьетнам, Йемен, Мозамбик

Войны в Египте, Сирии, Эфиопии.

Только советники и военные специалисты потеряли, начиная с 1950 года, более 700 (!) человек. Отдельной строкой идет потери советских оперативных группировок войск в Китае, Корее, Египте, Сирии и на Кубе. Один воин-интернационалист Анатолий Бордун, сбивший во времена Великой Отечественной войны 6 фашистских самолетов и 7 американских в Корее, лично захоронил в Порт-Артуре в 1951 1953 годах 125 летчиков. Они были его друзьями.

Родные воинов этой неизвестной войны, потерявшие сына, отца, мужа, в большинстве случаев не имеют информации об обстоятельствах гибели и месте захоронения близкого человека. Безымянные гранитные плиты это единственное, что их объединяет.

Они кладут красные гвоздики на пустые камни

Общие потери СССР в неизвестных войнах составили 16 780 тысяч человек, из них 14 453 военнослужащих - в Афганистане, единственной из войн, которая была признана официально. В Венгрии СССР потерял 720 человек, в Китае 495. «Пражская весна» унесла жизни 103 советских бойцов.

Смоленский Чкалов, заложник Эритреи и другие

О воинах-интернационалистах в бытность СССР не писали в газетах, на ТВ в новостях о них не говорили ни слова. Сегодня имена тех, кто «выполнял свой интернациональный долг и оказывал помощь дружественным народам в борьбе с капитализмом и колониализмом», вышли из тени грифа «секретно».

Легендарного летчика Алексея Тирона называли смоленским Чкаловым. Характер у Тирона будь здоров, не подарок. Сбивал мишени не по уставу, и его не раз за проявленную инициативу наказывали. А в Корею вообще отправили на... исправление с напутственными словами: «Пускай этот хулиган повоюет с американцами!»

Генерал-майор в отставке Евгений Чураев провел 3 года и 8 месяцев (!) в эфиопском плену в яме, выдолбленной в скале! Евгений Николаевич награжден орденами «Красной звезды», «За военные заслуги», «За службу Родине в Вооруженных силах» III степени.

У каждого воина интернационалиста «в рукаве» спрятана захватывающая история об этой неизвестной войне.

Четыре года в каменном мешке

Когда Народный фронт освобождения Эритреи (провинция Эфиопии) перешел в вооруженное наступление против правительственных войск, подполковник Евгений Чураев находился на переднем крае. Чураева с советскими военспецами и охраной отправили на запасной КП, который успели захватить эритрейские сепаратисты. Мятежники подбили ЗИЛ-131 из гранатомета. Чудом уцелевшие специалисты решили прорываться в Аф-Абет. Шли несколько десятков километров по горным тропам под испепеляющим солнцем. И на подходе к Аф-Абету были встречены сепаратистами. Эфиопский охранник Сандека, жертвуя жизнью, закрыл советника Чураева грудью

Евгений Николаевич очнулся в яме с невыносимой болью в затылке. Волосы слиплись от крови. Все передние зубы выбиты.

Днем каменный мешок раскалялся не хуже деревенской печи, а ночью превращался в ледяной карцер. В таких же «мешках» в скалах держали и товарищей Чураева, не давая им общаться.

Уже на второй день плена Чураева пригласил на собеседование лидер мятежников Иссиас Афиорки, который предложил стать советником их министерства обороны: «Мы социалисты, как и вы. Наши цели гуманны. С оплатой не поскупимся. Жилье предлагаем на выбор в трех странах Англия, Франция, США. Квартиру и машину предоставим без проблем, семью перевезем».«Хороши гуманисты, - рассмеялся прямо в лицо Афиорки Евгений Николаевич. - Все зубы выбили! Не согласен».

Отказались сотрудничать с иностранными миссиями и два товарища Чураева.

На десятый день советских военспецов вывели на расстрел. Расстрел оказался... условным. «Через три месяца стало все равно, - вспоминает Чураев. - Решил свести счеты с жизнью пошел на охранника. Хотел, чтобы убили. Охранник выстрелил под ноги».

Чтобы отогнать мысли о смерти, Чураев считал камни. Дни отмечал царапинами на стене, вынашивая в уме план побега. Чураева взяли в плен в 1987 году, освободили в 1991-м.

Он не знал, что отчаявшаяся жена уйдет к другому. Не знал, что сестра матери, опекавшая его с пяти лет, на протяжении двух лет писала письма на имя Президента и Министра обороны СССР, в Верховный Совет и Министерство иностранных дел. Если бы не она, о Евгении Чураеве никто б и не вспомнил. Советский Союз трещал по швам, и эфиопский заложник уж был не нужен демократической России.

«В начале 1991 года нас навестили представители иностранной миссии, - делится Евгений Николаевич пережитым кошмаром. - Снова склоняли к сотрудничеству, и опять безуспешно. Делегатов ужаснуло кошмарное состояние советских пленников лично я похудел с 80 кг до 55, и нас стали кормить лучше. За полгода до освобождения принесли письма».

Эфиопских пленников встречали жены с детьми. Радовались, плакали от счастья. И только Чураева никто не встретил.

Евгений Николаевич попал в объятия министра обороны Язова. Тот радушно принял его и наградил орденом Красной Звезды, вручил именное оружие и направил на учебу в Академию Генштаба.

На вопрос, что страшнее, голод, холод или жара, спроси Чураева в то время, он ответил бы: «Неопределенность. Безнадежность положения. И раздирающая душу тоска по родине».

Ядерная эквилибристика

Кульминацией противостояния двух сверхдержав стал Карибский кризис (1962), когда мир стоял на пороге третьей мировой войны. Среди участников сверхсекретной операции под кодовым названием «Анадырь» был и связавший свою судьбу со Смоленщиной воин-интернационалист Григорий Абрамов.

Для поддержания «северной» легенды на судах торгового флота, державшего курс на Кубу, команде выдавали лыжи и полушубки, машины были оборудованы печками по зимнему образцу. После загрузки у всех изъяли документы, фотографии и деньги. Одели во все заграничное и дефицитное.

В 1962 году 85 торговых судов сделали 180 рейсов.

«Среди них был и мой «Оренбург», - вспоминает Григорий Павлович.- Знали бы американцы, ЧТО везли на борту мирные сухогрузы! Многие из них (со стратегическими ракетами на борту) были заминированы. Ракеты размещали в трюме, а твиндеки в два слоя были набиты людьми, как консервная банка шпротами. В случае обнаружения корабль должны были взорвать вместе с тремя сотнями военнослужащих, и спастись на двух шлюпках имела право только команда».

Но игра стоила свеч: лишь 22 октября 1962 года американцы узнали, что на Кубе создана крупная советская военная группировка, разместившая на острове Свободы 164 ядерные боеголовки!

«Обстановка была накалена до предела, но жили мы на Кубе, как в раю. Попали в настоящий коммунизм - на складе можно было под роспись взять любую необходимую вещь. А в кубинских магазинах полки пустовали. Однажды я преподнес жене мэра на день рождения туалетное мыло. Царский подарок! Жили кубинцы в нищете, но воровства не было и в помине».

С Кубы на память Абрамов привез немного трофеев. Чучело крокодила и акулы, вышитое полотенце: «Хотел попугая с собой прихватить не смог. Шутники научили птицу браниться похлеще боцмана! А на самом деле было страшно. Мир балансировал на краю ядерной катастрофы».

«Мы оборону «Договора укрепляли.

Не верили, что предадите нас!»

Николай Печерский - ветеран Великой Отечественной войны и Почетный ветеран организации «Союз воинов интернационалистов», - один из 52 смолян, которому довелось выполнить воинский долг в подавлении неонацистского Венгерского мятежа в 1956 году. Он своими глазами видел события «Пражской весны» (1968). Печерский и 17 смолян-интернационалистов стал участником военно-стратегической операции «Дунай».

- Сегодня можно осуждать социалистической строй нашего государства и принятые в то время решения его высших должностных лиц, - говорит Почетный гражданин Смоленской области, автор книги «Глазами очевидцев» Николай Ефимович Печерский. Но невозможно осуждать преданность воинскому долгу солдат и офицеров Советской Армии, их стойкость, мужество и героизм в ходе выполнения боевых задач за пределами Родины.

Их было девять - смолян, погибших в Венгрии в 1956 году.

Уроженец Сычевского района Анатолий Власов, Николай Воронцов (д. Александровка Знаменского района), Анатолий Колосков из-под Гжатска обрели последний покой на кладбище Керепеши (Будапешт).

Григорий Никоноров (д. Михеево, Холм-Жирковский район) нашел вечное успокоение в братской могиле Альшеллези в 1,5 км от Будапешта, Алексей Смирнов (д. Высокое, Всходский район) в братской могиле г. Кечкемет, Владимир Шергунов из Темкино и Петр Федоров из деревеньки Пансково (Андреевский район) спят вечным сном в могиле на полигоне Хаймашкер.

Ельнинец Алексей Жуков умер от ран и похоронен под Львовом.

Героя Советского Союза Григория Моисеенкова (родился в 1935 году в д. Середнево, Краснинский район) захоронили в Будапеште. Он был один из 13 героев, получивших столь высокое воинское звание за подавление контрреволюционного мятежа посмертно.

315-му полку, где служил начальник снабжения ГСМ гвардии капитан Григорий Моисеенков, поставили задачу обеспечить ввод в Венгрию основных сил дивизии. Стремительный марш потребовал большого расхода горючего. Тылы отставали, и Григорий Петрович получил приказ доставить горючее с полевого склада. На обратном пути на колонну бензовозов напали повстанцы. Моисеенков принял решение прорываться.

Капитан опасался, что подобьют головную машину, и приказал двигаться вперед с максимальной скоростью. Он вывел почти все бензовозы из-под огня, но противник неожиданно отрезал последнюю, прикрывавшую колонну машину, в которой находился получивший ранение Григорий Петрович.

Повстанцы выкатили на дорогу орудие и открыли огонь прямой наводкой

Последним ушел из жизни командир. Когда венгерские неофашисты подбежали к горевшей машине, перед ними, сжимая в руке гранату, встал израненный гвардеец Моисеенков. Он поставил точку в этом бою, ранив и отправив в ничто 28 венгерских мятежников.

Остальным тринадцати посчастливилось получить Золотую Звезду из рук командования. Среди них смоляне Федор Кузьмин (1935 1977) и Валентин Субботин (1928 2004). Командир танкового взвода и командир артиллерийской батареи.

Вместе с группой из 25 человек Валентин Васильевич Субботин выбил противника из занятого им дома и в течение 17 часов вел неравный бой. В критический момент вызвал огонь на себя, а затем успешно вывел группу из окружения.

- Чествование главный смысл этого праздника, - убежден Николай Ефимович. - Мы никогда их не забудем. Камни живут дольше, чем люди. Но люди, совершившие великие подвиги, живут вечно.