Ровно год назад поисковиками на территории Глинковского района был поднят двигатель самолёта МИГ-3

Ровно год назад поисковиками на территории Глинковского района был поднят двигатель самолёта. Боевой МИГ-3 предположительно был сбит гитлеровцами в 1941 году. Вместе с «сердцем» машины подняты и останки лётчика. Дальше – переписка с архивами, работа в них и в итоге… опровержение первой версии. Мотор поднимал в воздух далеко не истребитель, а целый бомбардировщик. Лётчик, судя по расположению самолёта, оказался штурманом одной из модификаций СБ (скоростного бомбардировщика). Большая вероятность найти второй двигатель, останки лётчика и стрелка (в таких самолётах экипаж составлял три человека), возможность найти документацию – всё это не оставляло выбора поисковикам. Они должны были вернуться на место падения самолёта ещё раз.

Торф, постоянно прибывающая вода, жаркая погода, куча мошкары, ещё не выветрившийся из болота со времён падения самолёта запах керосина… В общем, ничего нового по сравнению с прошлым годом. Было только новое предположение: модель самолёта СБ-2, воевавшего над территорией района в 1941 году. Надо было завершить работу.

С 26 июля была объявлена районная поисковая экспедиция с целью подъёма останков экипажа самолёта. В ней приняли участие отряд из Глинковского района «Гвардия» и отряд из Смоленска «Медведь», все поисковики которого являются студентами Смоленского государственного университета. Количество поисковиков этого года значительно превышало прошлогоднее. Оснащение, как техническое, так и продовольственное, в эту вахту было несколько лучше прошлогоднего. Благодаря администрации МО «Глинковский район» было увеличено финансирование.

В эту вахту была у ребят и помпа для откачки воды. Если в прошлом году на отчерпывание воды уходило несколько часов, то в этот раз после часа работы помпы можно было приступать непосредственно к поиску.

В первые же дни поиска стали попадаться искорёженные детали самолёта. На третьи-четвёртые сутки изнурительной работы поисковики добрались до двигателя. Состояние его было вполне хорошим, а значит, номер можно будет прочесть без особого труда. Поисковики очистили от ила место, где ставился штамп с нумерацией. И вот показались цифры: 033-584.

В прошлом году был поднят двигатель с номером 033-433. Первые три цифры указывают на год выпуска, модель двигателя и квартал, когда он был выпущен. А вот последние – номер самого механизма.

Останавливаться на достигнутом никто не собирался, ведь самое важное для поисковика – поднять останки. На второй день у бойцов поисковых отрядов в руках оказались головки от снарядов, вроде бы ничего удивительного, но маркировка на них стояла «1943 год». А это уже противоречило их предположению, что самолёт сбит в сорок первом. Была выдвинута версия: когда освободили эту территорию от немецких захватчиков, самолёт просто взорвали, чтобы освободить как можно быстрее землю для посевов. Это вполне объясняло, откуда могли взяться снаряды с более поздним годом выпуска. Но каково же было удивление поисковиков, когда под двигателем был обнаружен баллон для снабжения кислородом экипажа на большой высоте. Год его выпуска – тоже 1943-й! А ведь всю работу в архиве до этого момента ориентировали на сорок первый год. Но сожаления о понапрасну проведённой работе не было никакого, ведь 43-й год увеличивает шансы восстановить имена членов экипажа. До того времени, пока наши войска отступали с большими потерями, терялись и архивы. Позже работа с документацией приобрела более системный характер.

Поиски продолжались, и бойцы отрядов нашли останки. Однако утверждать, что они принадлежат именно лётчику или именно штурману, не приходится. Было решено захоронить их только как экипаж и ни в коем случае не разделять. Надеялись поисковики поднять и планшет. При его хорошей сохранности установить имена не составило бы труда. Но планшетки не оказалось. Хотя установить имя лётчика представляется вполне возможным. В районе кабины самолёта, где мог находиться только пилот, рядом с тазобедренной костью лежал пистолет марки «ТТ», без труда прочитался и его номер – 297, год выпуска – 1934-й.

По мере поисков были подняты винт одного из двигателей (в хорошем состоянии), стойка шасси с вполне целой резиной – её высота превышала два метра, несколько приборов и составных частей самолёта (большинство из них выпущено в 1939-40 годах).

На тот момент оставалось поднять только стрелка. Однако найти его так и не удалось. Поисковики углубились до такой степени, что добрались до песка. Дальше продолжать поиск уже не было смысла.

Ещё одна интересная деталь: вместе с останками лётчика находилась потрёпанная осколками куртка. «Кожанка» пилота подтверждала версию о том, что самолёт был сбит именно в 1943 году. На груди можно было прочитать «Л. фронт. Размер 59-60. 1940 год». Буква «Л» значила «ленинградский». В 1941 году экипажей, принадлежащих Ленинградскому фронту, здесь быть не могло.

Теперь остаётся работа с архивами уже по новым, уточнённым данным. Возможно, что хотя бы имя лётчика, защищавшего небо над Смоленской областью, станет известно. А может быть, из безвестных потерь вернутся ещё три имени.