Блиц-интервью с кинофестиваля Всеволод Шиловский: «При мне нельзя ругать молодежь!»

О профессии актера, режиссера и педагога

– Всеволод Николаевич, какая из ваших профессий вам дороже всего?

– Педагогика у меня на первом месте, на втором – режиссура. Всего три качества нужны педагогу: терпение, терпение и терпение. Вот приехали мои анчутки (так с любовью называет Всеволод Николаевич молодых актеров, видимо, за творческий потенциал и готовность ко всему). Сегодня покажут дипломный спектакль. Для меня они коллеги. Я уже говорю им то, что говорю только взрослым артистам. Как режиссер-постановщик я жесткий, но всегда добиваюсь результата.

У нас замечательная поросль – молодые актеры и актрисы. Я обожаю талантливых людей. При мне нельзя ругать молодежь. Она никогда ни в чем не виновата. А у нас идет зомбирование молодежи дурным вкусом. Сейчас даже мат позволен. Талантливее нашей молодежи вообще нет. Они выживают в скверных условиях. В пятый угол их загоняют. А они при этом еще и творят! Это только благодаря уникальной внутренней культуре, которой они обладают!

– Что для вас значит профессия актера?

– Это жуткая и сладкая профессия, когда ты всю жизнь как на паперти стоишь: дай роль! Дай роль! За свою жизнь проживаешь десятки других жизней, только тогда ощущаешь ее полноту. Когда попадаешь в руки гениальных режиссеров, таких, как Тодоровский, которые доверяют тебе физиологически разные роли, позволяют таланту раскрыться в разных диапазонах – это ли не счастье? Только так жить интересно.

Но это страшная профессия, и затягивает, как наркотики.

– Где вы сейчас снимаетесь?

– Снимаюсь у двух замечательных режиссеров старой гвардии и средней. Это Андрей Смирнов, известный вам своим фильмом «Белорусский вокзал». В фильме по его же сценарию «Жила-была баба» играю роль отца Еремея. Вторая роль у Олега Фомина, талантливого актера и замечательного режиссера.

– Насколько объективно необходим фестиваль актеров-режиссеров сегодня?

– Сейчас нет проката – хорошие фильмы лежат под кроватью. Фестиваль – единственное окно, где зрители могут познакомиться с фильмами. Кончается фестиваль, начинается подготовка следующего. Хочется сделать еще лучше, пригласить сильную команду. Для меня самое главное, когда видишь переполненный зал. Ради этих секунд мы и живем, а остальное – черновой труд.

Николай Глинский: «Могу позволить себе говорить правду!»

Николай Глинский не заключал сделок с совестью. Не мог молчать о гибели актера Стаса Жданько и написал об этом книгу. Спорил с официальной версией самоубийства друга – и терял роли. Рассказать правду о жизни актера Талгата Нигматуллина – привело его в журналистику. Когда из-за болезни Леонид Филатов не смог снять фильм по сценарию Николая, он сам стал режиссером.

На фестивале картина «Мальтийский крест» имела успех у зрителей и была показана дважды: в кинотеатре «Современник» и в СмолГУ, где состоялась творческая встреча Николая Глинского со студентами.

– Расскажите о работе над фильмом.

– Я пришел в этот проект, когда он уже разваливался и стал в нем третьим режиссером. Это фильм для семейного просмотра. У нас, к сожалению, мало таких фильмов, которые объединяют у экрана людей разных возрастов. Хотелось, чтобы начинка была серьезная, а форма привлекательная. Это фильм об обретении семьи и родины, а смотрится легко и захватывающе.

Рождался фильм тяжело, в споре, что нужно нашему зрителю. Был заказ на боевик. На этом поле переиграть американцев и европейцев невозможно: они все равно лучше сделают – у них бюджет больше. А на Руси если произведение не наполнено душой, оно никому не нужно.

– В вашем фильме много трюков. Как вы работали с каскадерами, и не было ли на съемках несчастных случаев?

– Слава богу, трагических случаев не было. Нет смысла рисковать, нужно снять так, чтобы никто не пострадал. Я много спорил и с продюсерами, и с каскадерами о том, что человек, достающий оружие, испытывает стресс. Надо показать, как он боится, конфузится – чтобы зрители поверили, что он живой, а не автомат.

– Что для вас главное в профессии режиссера?

– Это работа для зрителей, а не для зарабатывания денег. Люди вопреки мнению продюсеров будут ходить на такое кино, где есть духовность, любовь, человечность. Эта позиция может стоить режиссеру карьеры. Денег на фильме я не заработал, но я сделал то, что хотел сделать – могу позволить себе говорить правду!

Главный герой будет драться за себя и за ту, которая не предаст…

Об этом фильм Филиппа Янковского «Каменная башка», представленный на кинофестивале «Золотой феникс», где сыграл Николай Валуев.

– Какова изначальная идея фильма? И как вообще появился в нем боксер Николай Валуев?

– Как часто бывает, в кино есть востребованные сценарии, а есть либретто, к которому можно и отнести фильм «Каменная башка». Материал предложил один известный продюсер. Мне понравилась сама идея, а также название. Нам показалось, что на роль главного героя нужно взять именно боксера. Когда мы с ним встретились, для нас главным было увидеть, обладает ли он той органикой и свободой, которая необходима актеру в кино. Мы в принципе уговаривали его сняться в этой картине.

– Последнее время у режиссеров стало модным приглашать на роль в фильме известных спортсменов. Вас тоже не обошла эта тенденция?

– Я не знаю, модно ли это. У каждого режиссера, наверное, свои объяснения этому. В моей ситуации Николай Валуев олицетворял образ «Каменной башки», а именно большого мужика, который сначала всем нужен, а потом получил травму, и о нем забыли. По-моему, только он это мог воссоздать. У нас не было другой альтернативы. Если бы не он, то мы бы эту картину не делали. Есть понятия актер и кинозвезда. Но Коля не претендует быть актером, хотя в образ Егора Головина ему с легкостью удалось перевоплотиться.

– Вы склонны снимать непрофессиональных актеров?

– Нет. Во всей своей фильмографии я в этом не замечен. Но в «Каменной башке» было необходимо пригласить на роль боксера. Я увидел в Николае все, что мне нужно с профессиональной точки зрения. Даже на озвучании картины Коля меня не подвел, прямо-таки удивил, потому что иногда знаменитые актеры волнуются и не всегда с первого раза записывают. Он молодец, не перестаю его хвалить.

– Отличаются ли съемки музыкального клипа от съемок большого кино?

– Вообще кино – это движущиеся картинки. Каждый фильм состоит из определенной пластики изображения. Настоящие художники с этим экспериментируют. Режиссеры тоже всегда ищут новые или хорошо забытые старые приемы. Я тоже всегда искал, ищу и продолжаю искать, и не боюсь ошибиться. Ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает. Да, я раньше профессионально занимался производством музыкальных клипов, но большой художественный фильм ничего общего с этим не имеет. Сама специфика монтажа в кино ни коим образом не связана с видиоклипами. Это совершенно другая структура. Хотя сейчас есть некоторые картины, которые по своей динамике близки к этому. Может, кто-то из режиссеров станет новатором в этой области.

– Сейчас трудно или легко найти правильный сценарий?

– Найти сценарий, который ты хочешь, нелегко. Каждый режиссер периодически болеет каким-то жанром. Но чаще всего он в поиске. Историй простых и лаконичных очень мало. Естественно, охота идет за серьезными сценаристами, их тоже немного. Тем более, под заказ писать сможет не каждый.

Наталья Андреева, Наталья Лещинская, фото Петра Тузкова, Натальи Андреевой