Теория муниципального заговора

Чем неотвратимее дата проведения выборов депутатов Смоленского городского Совета четвертого созыва, тем больше проявлений недовольств выплескивается в информационное пространство. Одни заявляют о предвзятости членов окружных избирательных комиссий, отказывающихся регистрировать того или иного кандидата под любыми предлогами. Вторые живописуют торжество «административного ресурса», раскрашивая его в цвета общественных слушаний. Третьи и вовсе констатируют в Смоленске наличие «муниципального заговора». Впрочем, далеко не каждый сторонник теории муниципального заговора в состоянии внятно разъяснить: что это за заговор, кем возглавляемый и против кого существующий?

Проверить аргументацию «теории заговора» на состоятельность вызвался наш виртуальный Вопрошатель (В.), обратившийся к виртуальному Эксперту (Э.), политологу и по совместительству - разоблачителю тайных обществ.

В. – Четыре месяца назад, при нашей последней встрече мы обсуждали действия главных политических и экономических групп (далее по тексту предлагаю именовать их Игроками), готовящихся к предстоящим выборам. Тогда, осенью, мы почти сошлись во мнении, что каждый из Игроков рассматривал вариант победы на выборах в городской Совет как восхождение на некий политический эскалатор, возносящий их вверх, к светлому дню истечения полномочий действующего главы Эдуарда Качановского и вступлению в силу нового способа избрания главы города.

Однако, как известно, мэр Качановский, недолго думая, обесточил этот «эскалатор в светлое будущее», проведя публичные слушания и каким-то мистическим способом подговорив городской Совет внести очередные изменения в Устав Смоленска, гарантирующие сохранение системы прямых выборов главы города (он же – глава администрации) как минимум еще на один пятилетний срок.

Без сомнения, этот был удар ниже пояса. Игроки начали топтаться на месте, понимая, что никакого светлого будущего, в общем-то, не будет. Если ранее объединение экономических интересов в оппозиционную группу, имеющую перспективу придти к власти, многим представлялось привлекательным, то отныне оно потеряло всякий смысл.

В отличие от Игроков, Качановский со товарищи, ни минуты не суетясь, поймали волну успеха, в кратчайшие сроки подготовив почву для победоносного «похода на горсовет»…

Э. – Мне кажется, что в своих рассуждениях вы чересчур увлеклись мистицизмом, наделив всех участников политического процесса чуть ли не безграничными возможностями. Судя по общему количеству кандидатов в депутаты городского Совета, а также по их персональному составу, я укрепляюсь в мысли, что изменение выборного сюжета их ничуть не смутило.

Пресловутых Игроков можно пересчитать по пальцам одной руки. Большинство же желающих заполучить депутатскую корочку руководствовались абсолютно иной логикой. Все дело в том, что так называемый вирус Качановского – неожиданная победа на выборах – мгновенно передался воздушно-капельным путем сотням и сотням «молодых и сильных», заразив их сознание вопросом «Если можно Качановскому, то почему нельзя мне?».

В. – То есть, многие смоляне, представляющие малый и средний бизнес, на примере Качановского увидели, что в нынешней «завертикаленной» политической реальности можно избраться на довольно высокий пост, не будучи встроенным в государственную политическую корпорацию. Или же, говоря языком 90-х, «вписаться в тему прямо с улицы»…

Э. – Не совсем так. Как вы помните, политическая карьера Эдуарда Качановского началась в 2005 году с избрания депутатом городского Совета (тогда он «оторвался» от главного конкурента вице-мэра Николая Шведа на какой-то несчастный процент голосов), продолжилась в 2007-м после победы на выборах депутатов областной Думы. Ну а в 2009-м, как известно, он стал главой Смоленска.

Совокупность перечисленных фактов биографии Качановского позволяет говорить об исключительной удачливости этого человека и политическом фарте. Так что я категорически не согласен с вашим тезисом про «тему» и «улицы».

В. – Извольте, я заберу свои слова назад. Для меня важнее понять глубину воздействия вируса Качановского на сознание «молодых и сильных». Способны ли инфицированные думать, что победа Качановского на выборах мэра не была предопределена до последнего момента; что к марту прошлого года в Смоленске сложилась уникальная предвыборная ситуация; что оппоненты Качановского, ведая о том или нет, сами помогли ему выиграть выборы?

Э. – Мои познания в политической вирусологии сравнительно невелики, тем не менее, осмелюсь утверждать, что вирус Качановского действует на сознание человека примерно так же, как небольшое количество шампанского - поднимая настроение и придавая уверенности в собственных силах. В некотором смысле можно сказать, что это и не вирус вовсе, а допинг. Думаю, что все кандидаты в депутаты городского Совета, зараженные таким вирусом-допингом (за редким исключением), ничуть не лишились способности адекватно оценивать собственные действия и шансы на избрание.

Да, наверное, немало тех, кто возлагает особые надежды на политическую «розу ветров». Но попробуйте убедить меня, что до 14-го марта в том или ином избирательном округе не сложится уникальная совокупность фактов (упомянутая политическая «роза ветров»), которая, словно волна, вынесет инфицированного, но счастливого кандидата на победный пьедестал. При внимательном изучении списков кандидатов по некоторым округам понятно, что такое вполне допустимо.

В. – Интересно знать, что вы думаете о кандидатах, чья политическая иммунная система оказалась вирусу Качановского не по зубам? Есть ведь в списке и такие.

Э. – Вы правы, есть. Да что там «есть», таких большинство (назовем их Статистами). И я готов биться с вами об заклад, что Статисты в самых страшных снах не видят себя народными избранниками. Получив статус зарегистрированного кандидата, многие из них будут помогать своему партнеру-покровителю вести подрывную кампанию против главного конкурента по округу.

Реальных претендентов на депутатские мандаты вовсе не двести человек, а гораздо меньше – пятьдесят-шестьдесят. (Тех, кто всерьез настроен на победу). Для выборов по двадцати пяти избирательным округам этого вполне достаточно - в каждом округе избиратели смогут выбрать достойного из двух-трех основных соискателей…

В. – Каждый из которых – протеже одного из Игроков?

Э. – Повторюсь, нет никаких могущественных Игроков. Есть два ярко выраженных политических центра, персонифицированных Эдуардом Качановским и Алексеем Казаковым. Первый центр – сосредоточение власти, второй – оппозиция. Классическая дуальная схема. И один и второй сколотили по группе сторонников, отправив их «в поле», за голосами избирателей. Подобное стремление к группировке сил мне объяснимо – и Качановский, и Казаков считают такую стратегию оптимальной.

В. – Мне кажется, или я действительно слышу в ваших словах скептические нотки?

Э. – Нет, вам не кажется.

В. – Сторонники теории муниципального заговора как раз относятся к такой стратегии более чем серьезно. И я склонен именно к их позиции. Это же просто и эффективно. Есть некоторая рейтинговая персона, оказывающая публичную поддержку малоузнаваемым и нерейтинговым кандидатам, за счет чего они получают необходимое количество голосов избирателей. Вот и все, только в нашем случае рейтинговых персон не одна, а две.

Э. – Не ставлю себе цели переубедить вас. Замечу лишь, что такая стратегия очень и очень сомнительна. Рейтинги доверия просто так, с барского плеча на холопское не перекладываются. Если вы полагаете, что достаточно выпустить агитационный буклет, в котором рядом с рейтинговой персоной будет опубликовано фото никому не известного нерейтингового кандидата, и избиратели потянутся к нему с поклоном, то вы, дражайший, не иначе как дурачок.

Любой здравомыслящий кандидат понимает, что лишь единицы избирателей согласятся напрягать свой рассудок настолько, чтобы беззаботно унестись по волнам агитационных посылов, методично подсовываемых им в глаза и уши. Да плевать им на ваши выборы! Для того, чтобы более-менее сопоставить в массовом сознании избирателей безликого Иванова-Петрова-Сидорова с ликом рейтинговой персоны, нужны ресурсы и время, несравнимые с теми, что были. И Качановский, и Казаков должны были начинать активную агитационную кампанию своих сторонников, как минимум, летом прошлого года. И вести ее без остановки по сей день. Однако такое немыслимо ввиду того, что летом никаких команд сторонников не существовало в природе.

Поэтому я настаиваю на ошибочности выборной стратегии и одного и второго, и вижу в такой линии поведения больше проявлений нарциссизма, нежели холодного расчета.

В. – Что же вы имеете предложить любому здравомыслящему кандидату?

Э. – Ничего. Я надеюсь, что любой здравомыслящий кандидат сам понимает, что выиграть эти выборы можно только самостоятельно. Понимает, что каждый избирательный округ - это во многом замкнутый мирок с собственным микроклиматом. Понимает, что избиратели в своем большинстве будут голосовать за Личность, но не за партию или дружбу кандидата с Качановским, Казаковым или даже Путиным. Чем отчетливее кандидат сумеет показать избирателю выгодные аспекты своей личности, тем больше у него шансов заполучить депутатский мандат.

В. – Обсуждение логики кандидатов будет неполным, если мы не обратим взор на политические партии, принимающие участие в депутатских выборах. Как известно, три из них – «Единая Россия», КПРФ и ЛДПР – выдвинули своих кандидатов. Коммунисты и либерал-демократы определились со списком достойнейших «без шума и пыли», а единороссы, в привычной им манере, устроили многомесячное шоу. (На сей раз оно именовалось «праймериз»).

Э. – Действительно, этой осенью оркестр партии власти сыграл самую странную джазовую симфонию из всех, что мне довелось услышать. Партийцы играли вместе и поодиночке; одни бросали инструменты, а другие тотчас же их сменяли. В итоге почти годового музицирования родилось нечто, что утомленные товарищи по партии назвали «списком кандидатов в депутаты, выдвинутых «Единой Россией». Но скажу вам по секрету: при самом внимательном рассмотрении мне не удалось найти ни одного критерия, который объединяет этих людей, убедительно объясняя их появление в партийном списке.

В. – Думаю, иначе и быть не могло.

Э. – Истинно, не могло. Список сложился благодаря разного рода компромиссам и уступкам. Поэтому я смеюсь в лицо всякому, кто говорит, что эти люди составляют команду единомышленников.

В. – Зато не смешно некоторым товарищам по партии, которые, смею думать, затаили обиду, не увидев в списке собственную фамилию.

Э. – Я смотрю на эти вещи философски. Желающих всегда больше, чем мандатов. Следовательно, недовольные нашлись бы при любом исходе: чьи бы фамилии в списке ни были.

В. – А как же осенний исход в «Единую Россию» не просто беспартийных, но и представителей конкурирующих партий?

Э. – О, такая массовая миграция была прекрасна! Здесь сработал инстинкт, политическое чутье, подсказывающее, что выдвижение от партии власти – своего рода гарантия, страховка от возможного снятия с предвыборной дистанции. Все-таки, случившийся на выборах мэра кандидатский «лесоповал» очень сильно запал «молодым и сильным» в самое сердце, поэтому они поспешили подстраховаться.

В. – Ага, хорошо кандидатам от «Единой России», никто не снимет тебя с регистрации. Но как же быть самовыдвиженцам, многие из которых способны составить серьезную конкуренцию партии власти? Рекомендуете ли вы им затаиться в ожидании «лесоповала»?

Э. – На сто процентов, конечно, не уверен, однако полагаю, что массового снятия кандидатов более не повторится. Операция «зачистка» не так проста, как может показаться со стороны: она требует немалых финансовых затрат, получения поддержки «на самом верху». А как я уже отметил, никакой команды единомышленников, поддерживаемой могучей силой из Кремля (а лучше – от самых звезд), нет и в помине.

В. – Последние выборы в городской Совет показали, что для убедительной победы кандидатам достаточно набрать около тысячи голосов в свою поддержку. Сторонники теории муниципального заговора утверждают, что при наличии административного ресурса можно запросто получить тысячу-полторы голосов. К чему тогда все эти спектакли с безумными листовками, улыбающимися лицами на билбордах и мужественными телеобращениями?

Э. – Простых, четких и при этом законных механизмов получения искомого количества голосов избирателей не существует. Неужели вы всерьез считаете, что члены окружных и участковых комиссий в массовом порядке будут подставляться под уголовную статью, занимаясь приписками? Да не бывать тому. При помощи разного рода манипуляций (связанных, в том числе, и с материальным стимулированием избирателя), можно получить дополнительно небольшое количество голосов, но такие манипуляции очень сложно квалифицировать как уголовное преступление.

В. – Сторонники теории муниципального заговора также утверждают, что уже на первом этапе – регистрации кандидатов – члены избирательных комиссий руководствуются не буквой закона, но указаниями, полученными из недр городской администрации. Рассказывают о «списках одиннадцати», в которых перечислены фамилии тех, кому следует отказать в регистрации под любым предлогом.

Э. – Не берусь судить о степени достоверности такой информации, поскольку не располагаю данными о ее источнике. Я лишь наслышан о том, что некоторые кандидаты оказались не в состоянии правильно оформить документы, без нарушений собрать две-три сотни подписей и представить их в избирательную комиссию. Но позвольте, разве можно считать отказ регистрировать кандидата, предлагающего неправильно заполненные документы, саботажем? Я вот полагаю обратное – такой кандидат сам саботирует требования законодательства.

В. – Сторонники теории муниципального заговора убеждены в том, что Эдуард Качановский стремится заполучить подконтрольный городской Совет любою ценой. Говорят, что Качановский «потерял самостоятельность» в принимаемых решениях, превратившись в инструмент финансового развития отдельных банковских структур и иных компаний. Мол, на самом деле именно эти финансово-промышленные группы и стремятся получить подконтрольный городской Совет с последующей целью извлечения максимально прибыли от использования наличествующих в Смоленске земельных и иных ресурсов.

Э. – Мне кажется, что в таких словах много зависти и крайне мало истины. Мэр Качановский в силу занимаемой должности не может не контактировать с финансово-промышленными группами. Естественно, что кто-то ему ближе, кто-то нет. (Так ведь всегда бывает: кто-то ближе, кто-то дальше). Всякие негромкие высказывания о том, что, мол, мэр «спутался» с такой-то и такой-то банковской группой – не что иное, как попытка обличить градоначальника в коррупции по причине собственной зависти. Если у вас есть соответствующие факты и доказательства, то почему бы вам не показать их представителям правоохранительного блока? В противном случае потрудитесь держать язык за зубами. У вас есть доказательства коррумпированности мэра?

В. – Нет, что вы! Никогда!!!

Э. – Ну ладно, «прогиб» засчитан. Идем далее. Эдуард Качановский смог добиться лояльности действующих депутатов, проведя через городской Совет два крайне важных решения: политическое (принятие изменений в Устав, оставляющих прямые выборы главы администрации) и экономическое (принятие решения о повышении тарифов на услуги ЖКХ). Понимаете, что из этого следует?

В. – Не совсем.

Э. – Из этого следует, что мэр Эдуард Качановский находится в уникальной ситуации, когда его устроит любой исход грядущих выборов. Поверьте моим словам: городской Совет четвертого созыва будет очень разношерстным. Такой депутатский корпус – подарок мэру, который без труда сможет искусно играть на депутатских противоречиях, оставаясь главной властной персоной Смоленска. «Браво!» - кричу я вослед Качановскому и хлопаю в ладоши.

Ну и кроме вышесказанного, не следует забывать, что прохождение в городской Совет некоторой группы депутатов, к примеру, «от Качановского» вовсе не означает их безусловной поддержки любых действий или пожеланий главы города. Дружба дружбой, знаете ли… Вспомните, чем закончилась дружба губернатора Виктора Маслова с мэром Владиславом Халецким. А как они дружили!

Поэтому, дружба в политике – это процесс. Дружба может крепнуть, охладевать. В политике вообще мало кто дружит «раз и навсегда». Так и передайте при случае вашим сторонникам теории муниципального заговора. И добавьте, что о нечестности муниципальных выборов, как правило, рассуждают кандидаты, которые не умеют выигрывать.

В. – Обещаю.

Э. – Что ж, тогда всего вам доброго, милейший. А вообще, завязывайте лучше с тайными обществами. Право слово, ретроградство.