Гладко было на бумаге…

В центре внимания прессы на минувшей неделе оказался «бутовский конфликт». Чем завершится эта «битва за метры» и право людей проживать в том месте, где они выросли, покажет время. Но уже сейчас ясно, что московским властям так и не удалось провести операцию по выселению бутовцев с обжитых мест втихую. Не удалось, даже не смотря на непререкаемый авторитет мэра Лужкова и возможности крупных инвесторов-застройщиков.

Закрытый принцип «открытости»

К чему это мы о бутовском бунте? А все очень просто: в марте мэр Смоленска Владислав Халецкий подписал постановление №810. Говоря официальным языком, этот документ регламентирует порядок и условия предоставления (выкупа) жилых помещений лицам, выселяемым из домов, подлежащих сносу. В переводе на простой разговорный – данное постановление Халецкого определяет, кто завтра может оказаться в роли выселенца и на что он может рассчитывать. Впрочем, само постановление, как документ, изолированный от нынешних нравов и привычек, царящих в мэрии, никакого недовольства вызывать вроде бы и не должен: везде есть ссылки на федеральное законодательство.

В необходимости этого документа сомневаться не приходится (надо же как-то юридически зафиксировать, на что могут рассчитывать люди, проживающие в аварийных домах). А вот, перспективы его применения, учитывая несколько странный стиль взаимоотношений городской власти со смолянами, интересы которых она (согласно закону о местном самоуправлении) представляет, далеко неоднозначны. И речь вовсе не о коррупции, а о тех вопиющих нелепостях, к которым смоляне привыкнут вряд ли. Это и запрет для людей «без бумажки с печатью» на вход в мэрию, и обязательное наличие «хоть какого-то пропуска» (цитата одного из милиционеров на входе) для посещения заседаний городского Совета (паспорт таким пропуском не является), и «закрытый» характер «открытых» общественных слушаний (о чем писала смоленская пресса) и так далее, и так далее. Кстати, один из наглядных примеров «в тему» - конфликт по ситуации с застройкой бульвара Гагарина. Тогда Постановления № 810 еще не было, зато был пикет возмущенных жителей бульвара у здания мэрии. Мэр вынужден был отступить. Думается, временно. Тем более, что простор для фантазии у городской власти теперь значительно расширился.

Кто застрахует от произвола?

Согласно Постановлению, решение о признании многоквартирного дома аварийным, принимает комиссия, «создаваемая в этих целях Главой города Смоленска». В руках мэра (точнее – управления архитектуры и градостроительства мэрии) находится и формирование перечня домов, подлежащих сносу «для обеспечения развития территории, строительства новых домов и инженерных коммуникаций в соответствии с Генеральным планом города». Конечно, в документе №810 прописаны варианты компенсаций для «выселенцев», в том числе говорится и о выкупной цене. Нет самого важного: гарантии справедливости этой самой цены. В одном из интервью господин Халецкий, рассказывая о причинах торможения проекта застройки Офицерской Слободы, разъяснил: дело в том, что жильцы домов, подлежащих сносу, якобы имеют завышенные претензии. При этом, о возможности компенсации по рыночной цене не было сказано ни слова. Конечно, это лишь интервью, а не оценочное заключение, но…
Какую цену могут преложить за квартиру в доме, признанном аварийным, предположить не трудно. Особенно, учитывая аппетиты крупных московских инвесторов-застройщиков.

И наступит благодать…

Перед «крупными инвесторами» городские власти просто млеют. О масштабных инвестициях в городское хозяйство мэр рассказывает часто и с нескрываемым удовольствием. В результате инвесторов пока нет. Но их уже все боятся (на бульваре Гагарина уж точно).

Давайте пофантазируем. Сложно ли ради крупных инвестиций составить перечень домов, подлежащих сносу? Легче легкого. Есть два варианта. Постановление, подписанное мэром, предусматривает снос жилья: во-первых, для «обеспечения развития территории, строительства на этом месте новых домов», во-вторых, в случае признания жилья аварийным. Для инвестора, само собой, второй способ предпочтительнее. То есть, проблема высвобождения пятен под застройку крупному инвестору практически решена. Главное, с выкупной ценой не переборщить. Конечно, лучше всего было бы выселенцам в панельных домах квартиры предложить (жилье-то у них все равно «аварийное»). Главное, все законно: как написано в Постановлении, «выкупная цена и иные условия выкупа устанавливаются соглашением о выкупе жилого помещения по правилам, установленным действующим законодательством и Постановлением»! Достаточно наладить «аварийный» процесс.

И потекут в Смоленск инвестиции рекой. И наступит благодать! Главное – приличия соблюсти. Можно устроить публичные слушания, на которые ни в коем случае не пускать тех, кто проживает в районе, в который пойдут инвестиции. Впрочем, можно и без слушаний обойтись – дома-то будут признаны аварийными, а это уже чрезвычайная ситуация, из которой людей просто спасать надо.

И выйдут к мэрии толпы восторженных выселенцев. Выставят плакаты: «Спасибо главе-спасителю, что в беде не оставил! Царствуй на славу!». И у каждого в руках – портрет мэра, на лице – слезы благодарности за «комфортное жилье» или денежный эквивалент. И дойдет слава о добрых делах смоленского мэра до президента (губернатор-то сразу о мэрских подвигах узнает, как только в окно толпу восторженных горожан разглядит). И, может быть, мэра в связи с его инвестиционно-переселенческим проектом ждут новые политические высоты. Может, он еще приедет в Смоленск, курируя какой-нибудь (очередной) национальный проект, окинет знакомые улицы взглядом и вздохнет: «М-м-да, грязновато у вас в городе…»

Вместо послесловия

А если серьезно, чтобы в Смоленске не повторились бутовские страсти, хорошо бы внимательно изучить все материалы по этой теме (не зря же говорят: умные учатся на чужих ошибках). Лужков тоже хотел как лучше. Но произошло то, что произошло. А, ведь, в московских законах интересы выселенцев представлены куда шире, чем в смоленском постановлении…

Светлана Савенок