Александр ПРОХОРЕНКОВ:Больнице нужно дать возможность зарабатывать

О руководителе Ярцевской ЦРБ, депутате Смоленской областной Думы Александре Прохоренкове можно рассказывать долго. Пост главного врача районной больницы он занял в совершенно невозможные 27 лет, став самым молодым в Смоленской области руководителем лечебного учреждения. Позднее перебрался в Ярцево и уже к здешнему лечебному учреждению по-настоящему прикипел душой: пост главного врача Ярцевской ЦРБ доктор Прохоренков занимает уже 12 лет. За время его работы в Ярцевском районе - чуть ли не единственном в Смоленской области - не был закрыт ни один фельдшерско-акушерский пункт, что по нынешним временам является существенным достижением. В самые трудные времена врачи Ярцевской ЦРБ не забывали о повышении своей квалификации, и к настоящему моменту здесь сложился высокопрофессиональный коллектив.

В беседе с обозревателем «Рабочего пути» доктор Прохоренков рассказал о том, как реализуется в Ярцевском районе приоритетный национальный проект «Здоровье» и какие шаги для развития системы здравоохранения стоило бы предпринять государству.

- Как пережила ваша больница трудные времена, Александр Михайлович?

- В мире есть все три основные модели здравоохранения: одна была создана в СССР Семашко, вторая - в Германии во времена Бисмарка, третья - в Англии. Все остальные разновидности включают в себя элементы этих моделей. За годы, минувшие с начала «перестройки», система здравоохранения, разработанная Семашко, очень много потеряла. Есть четкий критерий: если государство тратит на здравоохранение меньше пяти процентов от валового национального продукта, то здравоохранения в этом государстве нет. В прошлом году в России этот показатель составил 2,6 процента, и само существование здравоохранения в таких условиях является феноменом. Огромная база - наша больница в Ярцеве рассчитана на 500 коек - требует текущих и капитальных ремонтов, оборудование нужно обновлять. Был такой момент, когда Ярцево начали называть «мертвым городом» - все крупные заводы рухнули, 14 тысяч человек поехали в Москву искать работу, средняя задолженность по заработной плате составляла 4 - 5 месяцев. Это были страшные времена, и нужно отметить, что больница пережила их достойно - ушли всего несколько врачей. Но если коллектив сохранить удалось, то здания и помещения ремонтировать было не на что, а износ оборудования и автотранспорта достиг 80 - 90 процентов. Конечно, сложа руки мы не сидели: изыскивали средства, чтобы поддерживать материально-техническую базу на приемлемом уровне, старались по возможности покупать новое оборудование, однако постоянный недостаток финансирования создавал какую-то беспросветность. Меня все мучил вопрос: когда же государство наконец обратит внимание на медиков? Я учился за границей у американцев, у немцев, прекрасно представлял, к чему нужно стремиться, и ситуация с финансированием отрасли в России меня чрезвычайно угнетала.

Ожидаемое и действительное

- Насколько оправдал ваши ожидания приоритетный национальный проект «Здоровье»?

- Когда президент выдвинул идею четырех приоритетных национальных проектов, один из которых оказался связан со здравоохранением, я почувствовал себя совершенно счастливым. Появилась надежда, что у врачей повысится заработная плата, что будут решены проблемы с финансированием больниц, что начнутся поставки нового современного оборудования. Когда приоритетный национальный проект обрел конкретные формы, выяснилось, что зарплата повышается, но, к сожалению, не всем. У нас достаточно сплоченный коллектив, но и в нем началось брожение. Старался убедить коллег, что не нужно завидовать медикам первичного звена и, слава богу, что хоть кто-то из нас начал получать достоянную зарплату. С новым оборудованием тоже все оказалось не так, как мечталось. Мне предложили составить заявку, и я, стараясь, чтобы сумма была удобоваримая, составил список необходимого больнице оборудования на общую сумму 35 млн. рублей. Потом оказалось, что укладываться нужно совершенно в другие суммы и на нашу больницу выделено всего 7 млн. рублей. Что ж... Постарался выбрать такое оборудование, которое уже в первый год позволит существенно улучшить уровень диагностики: рентгеновское, ультразвуковое и так далее. Поступать оно начало только в III квартале. Сразу хочу сказать: оборудование хорошее! Были, конечно, проблемы с его установкой, есть трудности с реактивами для лабораторного оборудования, которые еще нужно приобрести. Так, например, оказалось, что работа лаборатории обходится в 150 тысяч рублей в месяц, и такими деньгами мы, конечно, не располагаем. Сейчас этот вопрос обсуждается в областном департаменте по здравоохранению, поскольку с такой проблемой столкнулась не только наша, но и все остальные ЦРБ, и, возможно, необходимые реактивы будут приобретены за счет средств областного бюджета. Что касается автотранспорта, то нынче нам было выделено два «Соболя», использовать которые зимой, к сожалению, можно ограниченно, зато в будущем году должны поступить три полноприводные машины. Конечно, этого явно недостаточно. В Ярцеве шесть бригад «скорой помощи», а, скажем, в Холм-Жирках - две. При этом и нашему району, и Холм-Жирковскому в этом году досталось по две машины! Это, конечно, не очень правильный подход: распределяя автотранспорт, нужно было исходить из количества бригад. Заявка на 2007 год на общую сумму 8,5 миллиона рублей нами уже подана, то есть за два года мы получим оборудование на общую сумму, в два раза меньше той, на которую я поначалу рассчитывал. Но и это прекрасно. Думаю, что государство, начавшее наконец финансирование здравоохранения, вряд ли сможет остановиться, и российские больницы - пусть через несколько лет - достигнут совершенно другого уровня оснащения. Было бы неплохо, если бы нам дали заработать на то оборудование, которое действительно необходимо больнице.

- А вы знаете, как это сделать?

- Два последних года мы работаем с системой обязательного медицинского страхования. Если раньше государство финансировало нас в соответствии со штатным расписанием и количеством коек, теперь мы деньги зарабатываем. Зарабатываем, правда, не все, что можем: ФОМС финансирует нас только по пяти статьям, а остальные расходы оплачиваются из муниципального бюджета. Мне представляется более удобным финансирование по законченному случаю. Вот, скажем, обратился к нам пациент с острым аппендицитом, мы сделали ему операцию, он вышел из больницы, и мы получили определенную сумму - столько, сколько стоит эта операция. Именно такая схема финансирования - из одного источника - используется в большинстве цивилизованных стран. Она хороша уже тем, что больница получает деньги за выполненную работу, а не выпрашивает их у главы района. Мы работаем, сами зарабатываем деньги и сами решаем, на что их потратить. Мне, как главному врачу, лучше знать, что важнее - отремонтировать хирургический корпус или купить пять автомашин. Если мы будем решать это сами и нести ответственность за свои решения, пользы будет гораздо больше. Какие бы суммы нам ни выделялись сейчас в рамках национального проекта, это все равно подачка. Мы не можем сказать, что заработали эти деньги!

А как у них?

- Вы считаете, что финансирование системы здравоохранения нужно менять?

- Меня всегда удивляло, почему в Германии все больницы - и большие, в крупных городах, и маленькие провинциальные - оснащены совершенно одинаково. У нас такого нет и никогда не было, причем речь идет не только о здравоохранении - в разных регионах России существенно отличаются и средняя зарплата, и цены в магазинах! В Вологодской области годовой бюджет ФОМС 3,5 млрд. рублей, у нас - 1,3 млрд. Конечно, здравоохранение будет существенно отличаться! Почему же в Германии нет таких отличий? Там здравоохранение основано на принципе Бисмарка: здоровый платит за больного, богатый - за бедного. В Германии около 200 страховых компаний, которые аккумулируют 235 млрд. евро в год - 8 трлн. рублей. Скажу для сравнения: в России эта сумма составляет

650 млрд. рублей, при этом население значительно больше. В начале года в Германии издается три каталога. Один из них устанавливает стоимость примерно 6 тысяч медицинских услуг в обязательном медицинском страховании, второй - стоимость тех же услуг в частном, иначе говоря добровольном, медицинском страховании, третий - стоимость стоматологических услуг. Независимо от того, в какую больницу попал человек с острым аппендицитом, в крупнейшую берлинскую клинику или маленькую больничку в Стендале, страховая компания выплачивает за операцию одну и ту же сумму, указанную в каталоге. У нас все совершенно не так! Ярцевская больница за такую операцию получит тысячу рублей, Смоленская областная клиническая больница - полторы тысячи, Вологодская - 5 тысяч, а какая-нибудь столичная клиника - все 15 тысяч рублей. Это совершенно неправильно, и система, созданная в Германии, гораздо более разумная.

- Проводить такую реорганизацию можно только в масштабах всей страны...

- Конечно, но, приезжая откуда-то, где есть более разумная организация работы, я всегда обдумываю, можно ли сделать что-то подобное в Ярцеве. В настоящее время российские больницы в какой-то степени ограничены муниципальным заказом. Коек, я уверен, в Смоленской области развернуто гораздо больше, чем нужно. Например, в Германии 64 больничные койки на 10 тысяч населения, у нас в Ярцеве - 69, а в некоторых районах доходит до 90. Но ведь важно, какая койка. В той же Германии пользуются интересным показателем: отношением общей стоимости оборудования больницы к количеству коек. На одну койку не может приходиться меньше 10 тысяч евро! Разумеется, использовать этот показатель у нас не приходится. Каким образом можно оснастить больницу современным оборудованием? В принципе, есть совершенно приемлемый, выгодный и удобный способ - лизинг. Мы получаем новое оборудование, зарабатываем с его помощью деньги и постепенно расплачиваемся. Но с муниципальной больницей не хочет иметь дело ни один банк! Нет такого закона, который позволил бы им дать нам в лизинг медицинское оборудование! В настоящее время мы пытаемся решить эту проблему иначе - с помощью создания на базе больницы негосудартвенного медицинского центра, предназначенного для обслуживания населения Ярцевского, Сафоновского, Вяземского, Духовщинского и Кардымовского районов. Вот с ним банки работать смогут. Если уж мы берем с людей деньги за медицинские услуги, эта помощь должна быть на высшем уровне. Платные же услуги, разумеется, рассчитаны не на бедных людей. Такие есть, они готовы заплатить, но мы не в состоянии предложить им за их деньги высококачественные услуги! Речь может, например, идти о родах. Люди хотели бы, чтобы они прошли в нормальных условиях - в хорошей палате, с хорошей диагностикой. Поскольку ярцевская больница не в состоянии их предоставить, они вынуждены уезжать в Смоленск или в Москву и платить деньги другому лечебному учреждению.

Шесть минут на пациента

- Еще такая проблема: мы не можем заинтересовать врача материально, так, чтобы он знал: работаешь больше - получишь больше денег. Вот трудятся в поликлинике два врача: один - очень хорошо, второй - не то чтобы плохо, но не больше, чем требуется. Один принимает за день 100 больных, второй - 50, при этом получают они одинаково. Разве это правильно? Люди должны быть заинтересованы в своем труде, и сейчас стало возможным кое-что сделать. В больницу стали поступать кое-какие дополнительные средства - из Пенсионного фонда, из фонда социального страхования, появились родовые сертификаты. Вот эти средства мы и пускаем на доплаты медикам, которые рассчитываются с помощью коэффициента трудового участия. Это пусть небольшой, но шаг вперед.

- Насколько мне известно, люди сейчас больше жалуются на безразличие врачей...

- Да, национальный проект, к сожалению, породил массу всяких бумаг. Его ход контролируется 12 - 15 инстанциями, включая прокуратуру! Если раньше врач на оформление документации тратил около 30 процентов своего рабочего времени, то теперь - в два раза больше! И, разумеется, сразу появились жалобы, ведь обращаются к врачам в основном пожилые люди, которым не столько важна квалификация врача, сколько его внимание. А у врача нет времени - ему с бумагами нужно работать. В той же Германии врач вовсе не занимается бумажной работой - для этого есть секретарь. В этой сфере предстоит очень много сделать. Я считаю, что пора отменить нормы приема, которые в стародавние времена были утверждены Министерством здравоохранения. Вот, например, существует норматив: хирург должен принимать девять человек в час. Это же абсурд! Как можно поставить диагноз за шесть минут?

Дмитрий РАИЧЕВ