«Председатель, он же водитель, агроном, электрик». Как выживает смоленский колхоз

В Рославльском районе на сегодняшний день девять колхозов. Для сравнения: в 1991 году их было 28. После перестройки основная часть оказалась развалена и разворована. Такая же участь ожидала и колхоз «Наша Родина». В те далекие 90-е годы сельское хозяйство пришло в упадок, производство практически остановилось. От «Нашей Родины» почти ничего не осталось. Прошло больше 20 лет... Утонувшая в зарослях деревенька Пригоры будто замерла во времени. Спят полуразваленные сельхозпостройки, крыши, заросшие мхом и брошенная устаревшая техника. Один председатель только не спит. Сердце деревни - колхоз - все еще работает! Бессменным руководителем с перестроечных времен является Владимир Васильевич Желудев. Недавно за многолетний и добросовестный труд он был занесен на городскую Доску почета Рославльского района. «Наша Родина» не является передовым сельхозпредприятием. Это колхоз, который живет «несмотря и вопреки».

Встречи с председателем наш корреспондент добивался не одну неделю.

- Он работает с пяти утра и до позднего вечера. Каждый день наматывает километраж как до Москвы! Не знаю, как вы его поймаете, - сомневались в бухгалтерии.

Но спустя две недели в один из понедельников, несмотря на сильный ливень, мы оказались в Пригорах.

Деревня встретила нас остатками полуразрушенной церкви иконы Божией Матери «Одигитрии». Крыша сельской конторы, в которой нам назначили встречу, еле виднеется из буйных зарослей кустарника.

Владимир Васильевич, крепкий мужчина в годах, заводит нас в заброшенное помещение и смеется:

- Видите, какое здесь запустение, я тут почти и не бываю, разве что табель в конце рабочего дня заезжаю заполнить.

В кабинете председателя лежит огромная тракторная шина, множество самых разных деталей и запчастей для колхозного оборудования. За окнами продолжает бушевать ливень.

Понемногу Владимира Васильевича удается разговорить.

Как председатель «Нашу Родину» воскрешал

- В колхозе я работаю с 1982 года. Пришел туда 23-летним парнем после окончания Московской сельскохозяйственной академии имени Тимирязева. Работал вначале замом по производству кормов, а потом главным агрономом. Это было одно из лучших сельхозпредприятий района. Занимались в основном животноводством, растениеводством, в советские времена выращивали лен и картофель.

В 90-е производство опустилось почти до нуля.

В 1998 году трудовой коллектив выбрал меня председателем. Тогда нас было еще около 100 человек. Мне терять было нечего. Никто не смог бы сказать, что я развалил колхоз, так как он уже был развален. Задолженность по зарплате - около 7 - 8 месяцев, не хватало денег даже на пачку электродов, не говоря уже о ремонте техники. Ничего не пахали, земли приходили в запустение.

Начинать пришлось с прекращения хищений в хозяйстве.

В то время надой от коровы можно было сравнить с надоем от козы - 400 кг молока за год. Потому что каждая доярка считала, что имеет полное право унести с работы банку молока и ведро посыпки.

Это был очень трудный период. Первое время люди не принимали, кричали: «Фашисты!..» Судить их, конечно, не стоит. Времена были очень тяжелые. Денег на зарплату не было.

С людьми рассчитывались продуктами питания, крупами, маслом подсолнечным.

С хищениями на ферме покончили в течение двух месяцев. Люди потихоньку привыкли, поняли, что так делать им больше не дадут. В итоге коровам стало доставаться больше посыпки, соответственно, они давали больше молока. Молоко продали, появилась кое-какая копейка.

В первый год моего председательства люди начали получать зарплату, хоть и низкую, но все же. На второй год зарплата немного увеличилась, я ликвидировал существовавшую задолженность.

В те времена у работавших в колхозе стали подрастать дети. Чтобы им помочь, люди начали уходить из хозяйства: кто в Москву на заработки, кто на железную дорогу. Испокон веков часть жителей деревни работали в Рославле: ПМК, автоагрегатный завод, вагоноремонтный завод. Плюс в самом Пригорье - больница, школа, которая отнимает часть рабочих мест. Из большого коллектива сейчас осталось чуть больше 20 человек.

Ситуация ухудшилась, когда по соседству с нами появились две «мираторговские» фермы. Тем не менее колхоз продолжает существовать.

От доярки до доярки

- Работаю без выходных с утра до вечера, потому что есть такая необходимость. Это экономия средств в первую очередь. Мой рабочий день начинается с пяти утра - еду собирать доярок с окрестных деревень. Потом уже завтрак. В летний период необходимо систематически проверять работу пастухов -

выгнали ли они, как полагается, скот в 4 часа. Значит встаю на час раньше. Заканчиваю около 10 часов вечера, когда доставил до дома последнюю доярку. Привожу каждый день и других работников. Почти по полтысячи километров наматываешь за день. В таком режиме работаю уже год. Если совсем некогда (надо отправляться за запчастями в Смоленск или Брянск, например), людей возит старенькая грузовая машина. Но для этого нужно снимать человека с основной работы.

Раньше полегче приходилось - был помощник. Да и доярок не надо было собирать - местных хватало. Но они постепенно уходят на пенсию. Приходится искать новых И, слава богу, пока что находим!

Кроме развоза, каждый день решаю текущие вопросы. Техника старая, постоянно ломается. Все покупается строго по необходимости: нужны грабли - купили, нужны были диски - купили. Что можно - отремонтировали, нужен был комбайн -

приобрели. Без чего можно обойтись, на то не тратимся.

Специалистов у нас нет. За все отвечает председатель. Я за водителя, инженера, агронома и электрика. Помогает образование. Моя специальность - экономика и организация сельскохозяйственного производства. Не знаю, как сейчас, но в советское время давали большой спектр знаний, мы могли быть и агрономами, и зоотехниками, специалистами в области механизации и электрификации. Все, что получается сэкономить таким образом, тратится на повышение уровня жизни работников. Труд у меня всегда был, есть и будет в почете. Премию человек получает в зависимости от своего трудового участия. Если есть, конечно, возможность выдать таковую. Мы пришли к тому, что от работы каждого человека зависит работа всего коллектива.

Боль колхозная

- Проблем в «Нашей Родине» очень много. Самая большая трудность - нет людей.

В сезон не хватает рабочих рук. Позволить себе взять специалистов мы не можем. С приходом «Мираторга» (наша земля не была оформлена, пришлось покупать паи) посевные площади сократились, а это повлияло на выдачу несвязанной поддержки от государства в области растениеводства. (Эта субсидия не связана с производственными показателями и предназначена для возмещения части затрат, понесенных сельхозтоваропроизводителем на проведение комплекса агротехнических работ, повышение уровня экологической безопасности сельхозпроизводства, повышение плодородия и качества почв).

Пару лет мы этих денег не получали. Теперь субсидируют при условии сохранения площадей. Еще одно условие - чтобы урожайность была не ниже определенного уровня. Общая площадь наших земель под посевы вместе с частью арендованных земель - 648 гектаров.

Стабильным производство колхоза назвать нельзя. Даже в советские времена, когда было больше возможностей для удобрения земли, Смоленская область была зоной рискованного земледелия. Будущее хозяйства зависит от людей, которые здесь трудятся. Может, работники у нас и не очень молодые, но пьяниц нет, стараются все.

Я реалист. От того, как я отношусь к тем или иным событиям, ничего не зависит. Радость доставляет то, что я еще шевелюсь и люди вместе со мной. Если движемся - значит живем.

А ничего другого и не умею. Прозанимался всю жизнь сельским хозяйством.

Сколько еще жить «Нашей Родине» - не знаю. Каждый из этих 22 лет был как последний, всегда - как по острию ножа. Поэтому я воздерживаюсь от прогнозов. Сезон закончили, и если есть деньги - живем дальше, если их нет - приходится сокращаться, ужиматься. Мне не нравится наша зарплата, но это максимум: что заработали - то и поделили.

Прокатились по «Нашей Родине»

Разговор в сельской конторе подошел к концу, чего не скажешь о дожде за окном. Уговариваем Владимира Васильевича показать колхозные земли, постройки. Времени очень мало, председателю нужно отвезти доярок к вечерней дойке. Машина у водителя мощная, большая. Владимир Васильевич называет ее ласково «кормилицей».

Едем на пастбище. По заросшей дороге, по ямам и ухабам проезжаем мимо зимних ферм. Постройки в печальном состоянии, прохудившиеся крыши, окна, кое-где перехваченные пленкой. Владимир Васильевич фотографировать не разрешает. Шутит: «В таком состоянии «Нашу Родину» видеть нельзя, должен же быть хоть какой-то оптимизм у людей».

На поле картина гораздо радостнее. 300 голов скота мирно пасутся. Рядом стоит еще совсем юный пастух - мальчишка в современном спортивном балахоне. Лицо недовольное. Еще бы! Целый день дождь. На вопрос корреспондента, не замерз ли, слышится суровое: «Нет!» Пастухов здесь несколько, но разглядеть их среди огромного стада невозможно.

Проезжаем дальше - мимо летнего загона и добротной будки. Председатель поясняет, что пастухи ночуют тут. В прошлом были неоднократные кражи скота, пришлось принять меры.

В будке есть обогреватель, спальное место, можно попить чаю.

А вот и телятник. Небольшая деревянная постройка, где за перегородками держат молодняк. Владимир Васильевич разрешает пообщаться с телятами. Выпускать из-за перегородки нам не разрешил. «Больно прыткие, потом не догонишь», - засмеялся председатель.

Успели мы проехаться и по засеянным полям, мимо старых складских помещений, побывали у гаража, глянули старую технику одним глазком. Все это за очень короткое время.

...Владимиру Васильевичу снова пора ехать за своими работницами. Короткое рукопожатие - и только мы его и видели.

Снова одинокая сельская контора. Под самой крышей - выцветшая голубая табличка с советским гербом и надписью «Колхоз «Наша Родина».

Если отбросить эти кавычки в сторону, отбросить вместе с должностным статусом Владимира Васильевича Желудева, знаете, что останется?

Останутся человек и Родина. Останутся долг и каждодневный труд. Не для светлого будущего, а на каждый день. Вопрос о судьбе «Нашей Родины» по-прежнему остается открытым.

Кристина Новикова.

Фото автора.